Кейти рядом нет. Я обшариваю глазами берег, но ее нигде не видно. Через некоторое время она спускается со скалы, где утром сидела я, и идет к костру.
– Тебе тоже не спится? – шепотом спрашивает она и ложится рядом.
– Мне приснилось, что все уплыли без меня, – тоже шепчу я. – Все было как наяву.
– Ах, Эстер, – вздыхает она, и я чувствую, что она улыбается, хотя в темноте не вижу ее лица. – А мне приснилось, что за скалами причалила лодка, и я на всякий случай пошла посмотреть.
– Никакой лодки?
– К сожалению.
Кейти накрывает меня своим полотенцем, и я придвигаюсь ближе. Теперь я вряд ли усну: у меня адски болит голова, но я пытаюсь вспомнить, когда мне лететь обратно. Я стараюсь не плакать, чтобы не расходовать влагу, а голова болит все сильнее.
Ночью Самад не появился. Не приплыл он и утром. Мы поделили последнюю воду, но ее осталось ужасно мало, потому что Марк залпом выпил половину бутылки.
Он раскаивается, но не очень убедительно.
– Я просто не мог остановиться, – зачем-то объясняет он.
Я его ненавижу. И остальные тоже. Мы все мысленно посылаем ему проклятия.
Он с улыбкой поднимает руки:
– Эй, я прошу прощения. Это вышло случайно.
– Ты случайно выпил гораздо больше, чем тебе причиталось, чтобы выжить за счет остальных? Пусть это будет на твоей совести, – высказывает Джин наше общее мнение.
Теперь мы на раскаленном острове без единой капли воды. Она окружает нас со всех сторон, но пить ее нельзя. У меня распух язык и пересохло горло. Голод по сравнению с этим просто ничто. Жажда куда страшнее. Я лежу на спине и смотрю в небо.
– Если бы пошел дождь… – начинаю я, но в висках у меня так стучит, что я замолкаю на полуслове. Все и так знают, что я хочу сказать.
– Это несправедливо, – слышится чей-то голос.
Похоже, это Джин, но теперь для меня все голоса звучат одинаково. Однако я понимаю, что она хочет сказать. Когда мы отдыхали у себя на острове, там регулярно шли дожди, а за все три дня, что мы здесь торчим, не упало ни одной капли.
Это даже хорошо, что я не помню, когда мне лететь обратно. Я постоянно вижу перед собой Дейзи, но думать о ней мне страшно. То, что я застряла на этом острове без еды и воды, не сулит ей ничего хорошего. Не стоит даже уточнять, ведь от меня сейчас ничего не зависит.
Я лежу на песке, свернувшись клубочком, и хрипло повторяю «моя девочка». Так проходит довольно много времени. Дейзи неотступно стоит у меня перед глазами, и мне порой кажется, что она тоже на этом проклятом острове. Я так и вижу ее в мешковатых джинсах и майке в желто-красную полоску, волосы небрежно стянуты в хвост, на лице недоумение и тревога. Она тянется ко мне, я хочу до нее дотронуться, но она тут же исчезает.