– Но вы же как-то обходитесь, государь!
– Вот именно, как-то! Знаешь, насколько я ему по-чёрному завидую с его этими отлучками. Ладно-ладно, официальными смертями.
– Но ведь у вас же столько жён, гарем, в конце концов!
– Тьфу! Нет в тебе романтики! Ладно, отошли от дела. Что там по Голицыной?
– До официального признания её главой рода использовать эту фамилию она не имеет права. Даже имя без решения суда не может сменить.
– Так как она там тогда проходит по документам?
– Ефросинья Евпатьевна. Фамилии у неё не было, но шансы стать Захаровой как ни у кого высоки. Пока никакой официально нет, но этим пусть Трифон заморачивается. Наши уши по всяким пустякам светить не стоит.
– Ладно, канцелярская ты душонка, ты мне на мой вопрос ответишь, или так и будешь объяснять все перипетии вашей бюрократической возни?
– Нет конечно же, государь! Подбросили её на порог церкви ночью, в возрасте около года, если читать медицинское заключение. А так, если точно, в возрасте один год, два месяца, три недели и два дня. Никто, естественно, генокод не проверял, да и незачем вроде было. Одежда на ней была вся буквально из соседнего супермаркета, но не новая. Теперь есть подозрение, что искусственно состаренная. Так вот, вся она из нижнего ценового диапазона. Намётанный глаз такое всегда видит, а там одна синтетика, запрещённая, кстати, к продаже для детей. Торговцев это обычно мало смущает. Собственно, и всё насчёт её появления там. Отдали её в ближайшую церковноприходскую школу. Училась она крайне хорошо, учитывая происхождение, это естественно. За что одноклассницы её невзлюбили и считали выскочкой. Встреча с Захаровым произошла совершенно случайно. Невозможно избиение Ефросиньи Евптьевны и чудесное падение почти на неё Трифона подстроить. Да и некому. А вот то, что её ему буквально навязали, это подтверждают. Жалко было настоятелю такую добрую девчушку.
– М-да. Получается, мы сами свели их вместе… Случайно, конечно.
– Знаете, государь, во всей этой истории есть очень странный факт.
– И какой же? – настороженно спросил сидящий в кресле император.
– Я его не оглашал. Надеялся, ошибка. Чего не бывает. Последние экспертизы подтвердили, человек с такими анализами без немедленных реанимационных мероприятий не жилец.
– Ты про кого сейчас?
– Про Трифона. Бои Шереметьевых с Волынскими заканчивались, и медикаментов к тому времени в госпитале почти не осталось, а уж реанимационная техника занята была полностью. Врачи там не волшебники и просто ничего сделать при его уровне интоксикации крови не могли. Обморожения были крайне серьёзными. Сами знаете, даже если бы они что и сделали, пациент остался бы инвалидом.