Как случайно споткнулся, как грохнулся вниз и о сволочном камне не забыл упомянуть. Особо подчеркнул, что не забыл про мешок и вернулся за собранной травкой.
На этом месте волшебник благосклонно кивнул. Сообразительность «малолетнего бездельника» пришлась ему по душе.
— Молодец, что не оставил там. Иначе мог не приходить обратно, — правый глаз старика опасно сверкнул.
Я неосознанно поежился. Хрен старый, действительно мог бросить подыхать раненного. Прав Эри, та еще сволочь в хламиде.
— В следующий раз смотри под ноги, тратить «Слезы зари» на тебя я больше не буду, — последовала тяжелая пауза и еще более тяжелый взгляд, буквально пригвоздивший меня к полу. — Ты хоть знаешь сколько стоит одна мера этого зелья?
Вопрос явно риторический и ответа не требовал. Однако я на всякий случай закачал всклоченной головой. По подсказке Эри, руководствуясь принципом — не помешает.
Слегка помогло. Испепеляющий взгляд стал чуть мягче. Волшебнику понравилось, что сопляк понимал ценность собственной жизни. Точнее почти полное ее отсутствие.
Еще немного помолчав и убедившись, что подопечный полностью раскаивается в проступке (я в этот момент смотрел в пол, не смея поднимать глаз на строгого старика), Пауль Гренвир скомандовал:
— Отправляйся во двор. Сегодня мне нужно десять ведер колодезной воды. И наруби дров вдоволь. Поленница уже опустела.
Я знал, что под навесом еще оставалось приличное количество расколотых чурок, но возразить не рискнул. Черт с ним.
— Из — за своей неуклюжести сегодня на завтрак обойдешься кружкой воды и краюхой хлеба. Все иди, работай, — не дожидаясь ответной реакции, алхимик развернулся и удивительно резво для своего солидного возраста принялся подниматься по лестнице.
Прыткий хрен. Скачет прямо козликом. И откуда только силы берутся? Интересно, сколько лет вредному хрычу? Несмотря на седые волосы выглядит довольно живо. Морщины по всей морде, но не сутулится, двигается легко.
Мысленно пожелав старому пердуну благополучно навернуться с лестницы и свернуть себе шею, я отправился на кухню, чью роль играла одна из комнаток на первом этаже.
На небрежно сколоченном деревянном столике обнаружился кувшин, наполовину заполненный все той же колодезной водой, и краюха зачерствевшего ржаного каравая.
Проглотил — сам не заметил. Буквально за секунду сжевал. Воду вылакал до последней капли.
Странно чувство — ощущать голод. И не просто голод в качестве неприятного недомогания, когда знаешь, что разыгравшийся аппетит лишь сделает следующее поглощение пищи приятнее. А голод жгучий, острый, выедающий изнутри, горящий в животе жадным пожаром.