По центру окна пестрела большая наклейка желтой птицы, сидящей на голубом трехъярусном торте с названием кондитерской. Казалось, название вылетает из клюва птицы: «Сладко-сладко!» Ниже были подносы с пирожными – капкейками, брауни и именно тем, что я искала: огромными печеньями с M&M’s. Каждое было больше моей ладони. Они были уложены высокими горками на ярко-голубом подносе. Я улыбнулась. В детстве Джейсон любил печенье с M&M’s и всегда просил маму испечь их. В моей голове появился план: зайти в кондитерскую и позвонить с их телефона Джейсону. Я скажу ему, что мне очень захотелось сладкого и поболтать с кем-нибудь. Друзья ведь могут встретиться за чашкой кофе воскресным вечером, верно?
Я открыла дверь, и на входе прозвенел маленький колокольчик. Здесь пахло сахаром и ванилью, и мне показалось, что я дома. Я изучила небольшой магазинчик, пытаясь понять, что такого притягательного в нем было. Ярко-желтые стены, витрина с прелестными пирожными, несколько черных металлических столов и стульев с разноцветными подушками, полки, заставленные свечами и всевозможными баночками с кондитерскими посыпками: все это выглядело мило, но не напоминало мне о прошлом. Затем я обратила внимание на музыку. Из колонок у кассы доносилась Little Bitty Pretty One Терстона Харриса. В моей голове мелькнуло воспоминание, как я и мама Джейсона танцевали на кухне под эту песню. Я улыбнулась и начала отбивать ритм ногой. На долю секунду мне пришла в голову странная идея: позвонить со своего телефона Джейсону и спросить, помнит ли он тот день. В этот момент в кондитерской заиграла другая песня, одна из моих любимых – Twistin’ the Night Away Сэма Кука. Эта песня всегда вызывала у меня желание потанцевать. Я начала покачивать бедрами в такт, пока ждала, что на кассу вернется сотрудник.
Я окинула взглядом витрину и заметила поднос с черно-белым печеньем, идеально уложенным в два ряда. И замерла. Это было любимое печенье моей мамы. Я помню, как впервые попробовала их, когда она привезла коробку из своей поездки в Нью-Йорк. Мне было девять. Мы собрались за кухонным столом, мама налила мне стакан молока. Она рассказала мне о глазури и помадке, о том, что это печенье напоминало скорее пирожное и самое вкусное всегда немного отдает лимоном. Где бы я ни жила все эти годы, я всегда покупала черно-белое печенье, если видела его, но оно никогда не было таким вкусным, как в первый раз. Стоило признать, это печенье выглядело потрясающе.
Я подошла к витрине. В этот момент раздался легкий скрип двери, которая вела на кухню (и скорее всего на улицу). Прежде чем я успела повернуться на звук, громкий звон заглушил песню Сэма Кука. Я увидела два металлических противня на полу, разбросанное повсюду белое печенье и очень удивленную маму Джейсона.