…Сахара наползала на самолет голубовато-желтым маревом, сквозь плотную дымку Антонов с трудом прощупывал глазами на дне пропасти под крылом рябь гривастых барханов — внизу плескался застывшими волнами бесконечный мертвый океан.
Стюардессы разносили по салонам обед. На голубой пластмассовой тарелке уныло покоились останки неизменной полухолодной аэрофлотской курицы.
Он сказал стюардессе, кивнув в сторону Ольги:
— Только для меня! Ее ради этого будить не стоит!
Дорога была долгой, однообразной и утомительной. По пути в Европу самолет дважды садился в больших африканских городах, приходилось выходить, в залах аэропортов тянуть теплую кока-колу, потом вновь втискивать себя в узкие самолетные кресла и пытаться впасть в спасительную дорожную дремоту.
Когда затемненный наступившей ночью круг иллюминатора прокололи огни южного берега Европы, Антонов объявил:
— Италия!
Ольга, проснувшаяся и протрезвевшая, удовлетворенно вздохнула.
— Уже почти дома!
Минуту задумчиво молчала, потом вдруг обронила словно невзначай:
— А в прошлом году у нас в институте была научная поездка в Милан. На симпозиум. В группе оставляли место и для меня…
Через час самолет пошел на посадку в Вене.
В пустом прохладном, стерильно чистом, как операционная, транзитном зале их поили все той же кока-колой, только на этот раз холодной, и даже бесплатным пивом в маленьких пузатых бутылочках. В соседнем зале размещался «Фришоп» — магазин с беспошлинными товарами, где продавались сигареты, вино, парфюмерия, сувениры — такие магазины в каждом большом международном аэропорту. Ольга шла мимо заваленных заманчивым барахлом полок с равнодушным лицом. Приотстав от жены, Антонов остановился у полки с косметикой, почти не глядя, взял небольшую коробочку в золотистой обертке, по цене поняв, что духи французские. Торопливо расплатился и спрятал коробочку в карман. Очутившись за барьером, сделал жене знак: жду!
Ольга, оставив пустую товарную сумочку возле кассы, шла по залу мягким, упругим, ленивым шагом, с улыбкой искоса поглядывая на свое отражение в стеклах витрин.
Антонов невольно залюбовался женой. Умеет себя подать, когда захочет! А сейчас как раз хочет быть красивой: домой возвращается!
Он протянул коробочку:
— Тебе!
— Мне? — Ольга вскинула брови, выразив такое удивление, словно подарок был от проходящего мимо незнакомого дяди. Повертела коробочку в руке, глаза засветились по-женски нетерпеливым любопытством. — Что это?
Конечно, она отлично знала, что в коробочке.
— Взгляни!
Снова повертела коробочку, понюхала:
— Догадалась! Духи. Французские!