— Ничего себе лапищи у этих грубых африканцев! — И представила: — Мои знакомые.
Антонов тоже ощутил мощную хватку молодых черных рук.
— Вот они, эти руки, меня и доставят до дома! — с усмешкой продолжала Эси, переходя на французский. — Они как раз живут рядом с гостиницей.
Прощаясь, она красивым отработанным движением балерины протянула ему свою длинную худую кисть, с шутливой интонацией, но без улыбки сказала:
— Вам неожиданно повезло. Освобождаю вас от риска провожать меня в гостиницу.
Чуть помедлила:
— Я же вам говорила, что с русскими все иначе.
Ему не хотелось в этот вечер возвращаться домой. Но куда же денешься?
Сережа не спал. Сидел на диване и листал французские журналы, рассматривая картинки.
— Мне не звонили?
— Нет! — развел руками Сережа и вдруг радостно сообщил: — А я ходил в сад. И даже сбил еще одну папайю. Вы ведь разрешили, правда?
Может быть, самому позвонить? Вдруг Битов звонил, когда Сергей выходил в сад.
Антонов направился к аппарату, и именно в этот момент пронзительно задребезжал телефонный звонок.
— Только что принесли вам телеграмму из Москвы, — услышал Антонов радостный голос Битова. — Как? Прочитать по телефону или…
— Еду!
Он проснулся от какого-то странного, необычайного звука. Некоторое время лежал, глядя в потолок и пытаясь сквозь однотонный шум кондиционера различить что-то еще. Может быть, опять уличное происшествие, вроде убитой кобры? Но за плотными шторами окон еще густел ночной мрак. Для уличных происшествий рановато.
Прошла минута, другая… Раздался отдаленный грохот, и Антонов явственно услышал, как задребезжали стекла. Гроза? В газетах писали, что сезон дождей в этом году может начаться раньше обычного.
Сегодня воскресенье. С утра ему не нужно никуда торопиться.
Днем приглашала на обед Катя. Вчера позвонила: «Приходите! Вы же голодны, я знаю. Потом мне так охота с вами поболтать». Литовцевы вернулись две недели назад. Видел их Антонов мельком, заезжал на несколько минут проведать. Литовцев встретил Антонова любезно, но была в нем какая-то странная напряженность. И Катя показалась тревожной. Гибель Камова ее потрясла. Ехать ли? И все же так хочется снова увидеть Катю! А вечером его ждут Аревшатяны на прощальный ужин. Завтра они улетают. Вчера Антонов помогал Гургену сдавать на аэродроме багаж. Четыре объемных ящика только с масками! На некоторые пришлось добывать специальное разрешение министерства культуры, и разрешили только потому, что маски предназначаются для музея.
Снова раздался грохот, уже ближе, опять зазвенели стекла, и сразу же в однотонный шум кондиционера ворвались тугие резкие хлопки…