Нож пожилой женщины вошел в шею ягненка.
Яки заметил его первым.
– А это точно Бьёрн.
– Где? – спросил Эйнар. Он на мгновение прислонился к воротам, утирая пот со лба.
– Вон там – у излучины, – показал Яки, и действительно, примерно в миле от них двое людей вели лошадей под уздцы, а третий, державшийся позади них, горбился в седле.
– Как думаешь, он на лошадь вообще залезал? – спросил Эйнар.
– Надеюсь, что нет, очень уж животное жалко.
Человек слева, среднего роста и сложения, двигался спокойно и размеренно. Человек справа был на полторы головы выше, шире и больше во всех смыслах слова, и лошадь, шедшая рядом с ним, смотрелась будто пони. Сбоку от него шла собака.
– Он не торопится, – сказал Эйнар.
Яки вздохнул:
– Наш Бьёрн вообще редко торопится.
– Скучал по ним? – спросил Эйнар спустя какое-то время.
Яки немного подумал, прежде чем ответить:
– Без их воплей тут куда тише, знаешь ли.
– Но Бьёрн с Карлом же…
– А, – сказал Яки, отмахиваясь от Эйнара, – они были не самыми хорошими друзьями, но они были братьями. Мелкие раздоры лечатся возрастом и разлукой. Но все четверо по-своему опасны, и у меня в последнее время холодок в костях поселился.
– Ты это о чем?
– Быть беде, – пробормотал Яки.
– Да перестань, козел ты старый! Что ж это, выходит, мой отец с возрастом превратился в суеверную бабу? А дальше что – вещие сны?
Яки повернулся и посмотрел на Эйнара. Он ничего не сказал, но лицо его сделалось каменным.
Через мгновение парень отвернулся и заметил приближавшуюся Хельгу.
– Чего это вы, двое лентяев, у ворот торчите? – крикнула она.
– Бьёрн едет, – ответил Эйнар, кивнув на дорогу.
– В первый раз вернулся, – сказала Хельга. Стоявший рядом Яки поднял бровь. – Он только-только уехал, когда меня сюда взяли.
– Гм, – сказал Яки, – похоже на правду. Значит, прошло…
– Одиннадцать зим, – закончила Хельга. – Кажется.
Вид у старика был ошарашенный.
– Что? Одиннадцать? Куда только время уходит?
– Приветствую! – прогремел трубный голос; путники подошли так близко, что можно было разглядеть лица. Здоровяк помахал рукой и крикнул:
– Яки, это ты?
– А кто еще? – прокричал улыбающийся Яки.
Хельга почувствовала, как сзади к ним подошла Хильдигуннюр.
– Здравствуй, сын! – крикнула Хильдигуннюр. – Мясо в котелке!
Следом за ней из дома вышли Агла и Гита и встали позади пожилой женщины. «Уже знают свое место», – подумала Хельга.
– Это добрая весть для усталых странников, – сказал Бьёрн.
Хельга не могла отвести взгляд от приближавшегося мужчины. Бьёрн Уннторссон был огромен во всем: лицо его было грубо слеплено, руки были точно две лопаты. Светлые волосы и борода делали его похожим на какого-то горного великана; даже шедший рядом волкодав, сам по себе немаленький пес, по сравнению с ним выглядел щенком. «Девять футов ростом и зубы затачивал», – подумала Хельга. Если лучшие черты Карла были похожи на худшие черты Уннтора, то Бьёрн свою внешность, похоже, унаследовал по линии матери. Жена Бьёрна, Тири, почти потерялась в тени этого гиганта, когда они подошли к воротам. Среднего роста женщину в неброской одежде словно несло попутной струей, поднимаемой мужем. Отправляясь в дорогу, она забрала светло-каштановые волосы в пучок и стянула кожаным ремешком. Хельга взглянула на стоявшую рядом альвоподобную Аглу. «Такие разные», – подумала она, и тут ее внимание привлек неуклюже слезавший с коня мальчик. Хоть ростом он был почти с мужчину, и довольно высокого, у него было мягкое лицо младенца и грация новорожденного олененка. Пока Бьёрн и Тири обменивались приветствиями с другими женщинами, Хельга поймала себя на том, что не сводит с мальчика глаз. Никто не обращал на него внимания, и он просто стоял, явно не зная, что делать или куда идти. Он напоминал ее же, еще маленькую, потерянную и брошенную, и ее ноги пришли в движение прежде, чем мозг это осознал.