– Тогда иди сюда. У меня есть чем с тобой поделиться.
Старик с уважением кивнул, и Хельга хорошенько рассмотрела его, пока он ковылял к ней, опираясь на толстый дорожный посох. Голова его была обвязана тряпкой – явно, чтобы солнце не напекло. Одежда была серой и выцветшей, и тяжелый шерстяной плащ тащился по траве.
– Неудивительно, что тебе еда нужна, дедуля, ты же одет по-зимнему. Сваришься в такой-то одежде, – засмеялась она, когда он подошел поближе.
– Ты права, – сказал старик. Вид у него был хрупкий, но голос на удивление сильный. – Я, бывает, прохожу через холодные места и порой забываю про летнюю одежду.
Хельга улыбнулась:
– Ну, что продаешь?
Глаза старика блеснули.
– То да се. В основном скучающим крестьянкам, а ты на такую не похожа.
– Пока, – сказала Хельга.
– И не будешь. Крестьянкой ты, может, и станешь когда-нибудь, а вот скучать вряд ли придется.
Без лишних слов Хельга поднялась с удобного пенька и предложила старику присесть.
– И почему ты так решил? – спросила она.
– По форме челюсти, наверное, – сказал старик и взялся за посох, чтобы опуститься на пенек. – И еще у тебя искорки в глазах.
Он еще раз осмотрел ее с ног до головы.
– Я неправ? – спросил он.
Хельга поймала себя на том, что уставилась на свои башмаки.
– Не знаю, – пробормотала она. Потом в ней вспыхнуло раздражение, и она взглянула старику прямо в глаза. – И откуда мне знать, если я до этого еще не дожила?
Старик усмехнулся, зубы его торчали в разные стороны.
– Хороший ответ! – сказал он. – Горе толстошеему крестьянину, который захочет тебя приручить.
Хельга фыркнула.
– Пусть только попробует. – Она оторвала кусок оленины. – Вот, это тебе за предсказание.
Костлявые пальцы старика осторожно сомкнулись на мясе и плавно поднесли его ко рту. Он откусил немного и стал медленно жевать, наслаждаясь вкусом.
– Очень вкусно, – сказал он наконец. – Достойно королей. Ты щедрая хозяйка, Хельга Финнсдоттир.
Она нахмурилась и моргнула. Случилось что-то странное, но она не вполне понимала что. Называла ли она свое имя?
– Что ты сказал?
– Я сказал, что ты щедрая хозяйка.
Что-то копошилось у нее в мозгу, но удрало, когда она потянулась за ним. Солнце палило все сильнее, и она пожалела, что у нее нет такой же повязки, как у старика.
– А… да не важно, – сказала она. – Не стоит благодарности. Я живу…
– На Речном хуторе, – сказал старик. – Знаю. Я хотел бы еще посидеть и поговорить, но мне нужно идти. Вот, возьми в знак моей благодарности, – добавил он, стремительно вставая с пенька. Хельга моргнула. На мгновение он показался чуть ли не юношей, но стоявший перед ней человек был таким же дряхлым и слабым, как тот, что садился. Было лишь одно отличие: в костлявой руке он сжимал маленький черный камень, который блестел на солнце и свисал с тонкого кожаного ремешка.