– Понятно, – усмехнулся киллер. – Удачи вам, ребята.
С этими словами штатный душегуб воропаевских закрыл дверь и скрылся в коридоре.
У Евдокии подкосились ноги и случилось знакомое состояние – воздуха вдруг стало не хватать.
Заметив, что Дуся зашаталась, Антон к ней подскочил, обхватил за талию и подтащил к высокому табурету. Помог вскарабкаться.
– Доигралась, милая? – шепнул, впрочем, весьма сочувственно.
Евдокия невразумительно помотала головой, поскольку последние слова убивца можно было расшифровать двояко. В них вроде бы издевки не было, но, по сути, быть она должна. Поскольку подразумевалась.
– Как думаешь, он нас сдаст? – едва шевеля помертвелым, уставшим языком, спросила девушка.
– Стас? Моне?.. Стас – покойник, детка. И знает это лучше нас.
– Ты думаешь? – Евдокия распахнула глазищи во всю ширь.
– А то. Моня его скальп на сходку принесет и объявит, что наказал убийцу Конника. Живым взять, мол, не получилось, поскольку Стас в бега собрался по-серьезному. Пришлось валить.
– Но ведь смерть Хабанеры не решит проблему! – распрямляясь на табурете, воскликнула Евдокия. – В этом деле многие замешаны, всех не уберешь!
– Кто, например, замешан? – улыбаясь ласково, как неразумному ребенку, спросил Крученый.
– Ну-у-у… эти ребята, что Линку и Серегу с поезда сняли.
– Тут есть варианты, – кивнул Антон. – Все зависит от того, кто им приказы отдавал…
– Навряд ли воры звукорежиссера будут слушать! – перебила Евдокия.
– А Стас давно уже не звукорежиссер, – твердо произнес Крученый. – Да и где уверенность, что это парни не из его ансамбля песни и пляски?
– Принимаю, – кивнула Евдокия. – Если приказы отдавал твой бывший друг, то он покойник.
– А если Моня отдавал, – продолжил «Че», – то покойники все четверо. И те, кто наших друзей с поезда снял, и сами Линка с Серегой.
– Господи, – простонала сыщица, – но надо же что-то делать!
– Что? Что мы можем сделать отсюда?
Евдокия до боли закусила нижнюю губу. Сползла с табурета, засновала, закружила по комнатушке.
– Нет, нет, нет… Тереза все поняла правильно, когда Стас придет за флешкой, за ним проследят…
Неожиданно услышала:
– Знаешь, в чем твоя главная ошибка?
– В чем? – остановилась сыщица.
– Ты рассуждаешь как женщина. А отправлять Терезу на встречу будет мужчина.
– То есть?
– Женя Муромец свою жену любит? – начал объяснения с вопроса стопроцентный тигр-самец.
– Ну.
Антон оперся спиной о стену, долго-долго глядел в глаза девушки. И произнес:
– Я бы, например, свою любимую женщину под пули не отправил. В городе черт-те что творится, вора в законе грохнули… Я бы на месте Муромца Терезу к площади Ленина близко не подпустил. Ни за что, ни за кого.