– Константин Павлович, давайте я сразу пройдусь по точкам над i. – Демонстрируя решительность, Евдокия двинула корпус вперед, немного вытянула шею к собеседнику. – Я к вам пришла не за помощью, а за советом. Я давно не была в вашем городе, то, что рассказали Муромцевы, конечно, интересно, но, скажем, однобоко. Вы понимаете, о чем я?
Семинарист поморщился и на вопрос не ответил, буркнул:
– Ну что ты все «вы» да «вы». Костя я, Евдокия. Костя.
– Как скажешь, – пожала плечом гостья. – Так я могу рассчитывать на разговор?
Константин устроился в кресле поудобнее – полубоком – и кивнул.
– Валяй. Я только кофе у секретарши попрошу.
Костин финт с кофе Евдокия уже знала. Когда шедшему на уступки Семинаристу требовалась пауза на размышления, он начинал кормить гостей.
– Итак, я слушаю. – Отпив глоток из крохотной чашечки, Палыч поправил пятерней модную коричневую челку и сделался внимательным.
Вообще-то это Землероева пришла сюда послушать, но начинать надо было все-таки ей:
– Кость, я у Муромцев остановилась, и там сказали, что у вас все бросились модестовские миллионы искать? Это так?
– Имеет место быть. «Ибо корень всех зол есть сребролюбие», – пошел гулять Семинарист по Священному Писанию.
– Но почему все так уверены, что они есть?
Митрохин хмыкнул, насмешливо поглядел на Евдокию, мол, не прикидывайся, детка, бестолковой, и Землероева призналась:
– Да есть, конечно. Должны быть. Перефразирую вопрос. Почему все так уверены, что до них можно добраться?
Константин немножечко подумал, буркнул: «Да, Муромцы могут этого не знать» – и ответил:
– До приезда полиции воропаевские вынесли из квартиры Модеста все, что смогли. Ты сама это видела. Так вот. В дорожном кейсе Модеста лежал свежеиспеченный паспорт на чужое имя. Воропай нашел умельца, смастерившего ксиву. Тот сказал, что у заказчика не было претензии по имени-фамилии, то есть покойный либо держал где-то наличку – что, согласись, проблематично, так как денежка собралась тяжелая, либо складывал деньги на номерные счета, до которых можно добраться по любому документу. Оправданная манера, не находишь?
– Нахожу. – Адресные деньги оставляют самый длинный след, а человек в бегах вообще не может полагаться на какое-либо имя. Свободный доступ к банковскому счету – необходимость, а не прихоть. – Как думаешь, Воропаев не мог наложить лапу на счета, но изобразить, что денег нет?
Митрохин сделался мрачным и покачал головой:
– Не дай тебе бог, Евдокия, где-нибудь еще задать такой вопрос. Воропай бабло всерьез ищет. Объявил его общаковым.
Серьезная засада. Если воры уже, так сказать, официально признали деньги своими, то о полицейской крыше можно позабыть. Впишешь Муромцев, отдашь им компромат с модестовской заначкой, и за пропажу денег спросят, где б ты не спряталась. Хоть в Москве под боком у Мирона, хоть в гостях у африканского черта, в самой непроглядной заднице – разыщут и предъявят.