Вскоре в сумке радостно затренькал телефон. Дуся достала трубку, прищурилась на длинную цифровую вязь неизвестного номера, подумала: «Пора выходить из подполья. Если с пролетарскими кашу не сварить, пора решать вопросы с тем, кто идет навстречу».
– Алло.
В трубке покашляли.
– Ты, девка, это… – раздался голос Конника, – обратно возвращайся. Есть разговор.
Евдокия задумалась совсем серьезно. Недавно законник обещал лишить ее зрения и нижних конечностей… Но вот звонит и приглашает. Откуда только номер знает.
Повыпендриваться, что ли, в позу встать и отставить ножку?
Не время. И не тот объект для представлений. Приглашать дважды вор не будет, извиняться тем паче не привык.
– Хорошо, – спокойно и ровно проговорила Евдокия.
– Семинаристу уже звонила? Жалилась? – хмыкнул Конник, только что не ответивший на звонок друга.
– Сказала Константину, что у нас с вами не срослось.
– А он?
– Собирается к вам через пару часов подъехать.
– Ну ладно, – буркнул вор. – Дорогу знаешь.
Евдокия повернулась в обратную сторону, подумала, не дать ли отбой Митрохину?
Решила не пороть горячку. Каким боком вый дет вторая попытка – неизвестно, если Семинарист вновь начнет менять под сыщицу рабочий график, неудобно получится.
Дуся пропылила до нужного забора. Толкнула незапертую калитку и пошла знакомой тропинкой сквозь разросшиеся после покоса – примерно четырехнедельной давности – лебеду, крапиву, лопухи. Поглядела на смутный силуэт Конника за остеклением веранды. Приветственной отмашки не произвела, шагала сурово, зная себе цену.
Конник на вошедшую девушку головы не повернул.
Через секунду Дуся поняла, что головой он в принципе не в состоянии ворочать. Правый висок законника представлял собой размозженную кровавую дыру.
Кровь из дыры стекала.
Замерев на несколько секунд, Евдокия рванулась к Никитичу! Он мог быть еще живым! Если кровь течет, значит, сердце еще работает!
Сыщица подскочила к вору, приложила пальцы к артерии на шее… Задела залитый кровью подбородок, испачкалась…
Пульсации не было.
Дуся выдрала из сумочки мобильник, приставила полированную поверхность к губам Загребина на манер зеркальца! Только бы он был жив! Только бы назвал убийцу!
На гладком пластике не появилось затуманенного пятнышка. Законник не дышал. Сердце его не билось. Кровь из раны на виске стекала только потому, что удар нанесли буквально перед самым появлением девушки.
Дуся заскулила, заполошно, пачкая телефон кровью, начала разыскивать в его памяти номер Максима Ильича… Скорей, скорей, надо вызывать наряд! Работать по горячему следу!