— Приятно познакомиться, — сникнув, произнёс я.
— И мне приятно, лойде. Вот только ты ведёшь себя не очень осмотрительно, позволяя Ласу забыть о долге и правилах.
Лас подскочил как ужаленный.
— Не тебе рассказывать о долге. И мы с Энди всё решили. Ритуала не будет. Мы вольны делать что захотим.
Я мог поклясться, что почувствовал холод от руки Джулиана, которую продолжал сжимать в своей ладони. Его лицо тоже изменилось. Я даже не мог толком сказать, что именно, но в мгновение ока он стал… устрашающим.
— Значит, Энди согласился на то чтобы ты… вы оба стали изгоями до конца своих дней?
Взгляд Ласа скользнул по моему лицу.
— Это не будет иметь для нас никакого значения. Мы уедем.
Джулиан молчал целую вечность, буравя сына нехорошим взглядом.
— Выйди, — произнёс он так спокойно, что выйти захотелось мне. Захотелось выбежать. — Нам с Энди нужно поговорить.
Челюсти Ласа сжались.
— Папа, ты прекрасно проводил время неизвестно где. Вот и убирался бы обратно.
От грубости Ласа мне стало ещё паршивей. Дети не должны вести себя так в отношении родителей.
Когда-то один парень сказал мне, что многое зависит от самих родителей, и, думая об этом, мне пришлось признать, что в его словах был резон. Вот только я не привык быть тому свидетелем, находясь даже не в партере, но, похоже, занимая одно из главных мест на сцене.
Лицо Джулиана снова претерпело едва заметные изменения, и на миг, на одну крошечную долю секунды мне показалось, что ему больно от слов сына.
Я вспомнил о своей потере.
— Лас, я не против поговорить с твоим папой, — я умоляюще посмотрел на альфу.
Если он действительно мог хоть немного ощущать то, что чувствовал я, он всё понял — я не хотел скандала, чем бы он ни был вызван. Мне не хотелось становиться причиной ещё более глубокого раздора между отцом и сыном. То, что эти двое не ладили, было более чем очевидно.
— Лас, пожалуйста, — тихо попросил я, вложив во взгляд все свои чувства.
— Поверь, Энди, ты не услышишь ничего по-настоящему важного.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться, — вставил Джулиан, успевший взять себя в руки. Теперь он смотрел на сына с лёгким безразличием, словно находился здесь по делу.
Ещё один ненавидящий взгляд в ответ, и Лас пошёл к двери.
— Я буду рядом, Энди. Только позови, — сказал он, взглянув на меня с нежностью до того, как покинуть дом.
Мы остались наедине и я тут же растерял свою уверенность. Я ничего не знал об этом человеке или, скорее, вампире? Может, Лас был прав, не желая нашего общения? Но дело было сделано.
Оставалось спрятать волнение подальше и узнать, что имел в виду Джулиан, говоря о изгоях, и что вообще он собирался мне сказать.