От шока я не мог выдавить из себя ни слова.
— Ох, Энди, — недовольно насупился Джулиан, словно у него был для этого повод. — Ты зря придумываешь себе страхи. Ничего такого, все просто убедятся, что ты действительно лойде, и Лас тот, для кого поёт твоя кровь.
Я молчал.
— Это очень древний ритуал, когда пара признает друг друга на века, и потому такое знаменательное событие принято делить с теми, кто станет окружать вас не одну тысячу лет.
— Нас? — каркнул я, плохо владея голосом.
— Вас, — повторил Джулиан.
— Но разве я… не одну тысячу лет?
Мысли никак не могли выстроиться в цепочку.
Джулиан хмурился некоторое время.
— Не очень понимаю, что ты имеешь в виду.
Мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы продолжить:
— Вы сказали, — с натугой начал я, — станут окружать нас не одну тысячу лет… но разве я буду с Ласом так долго?
— Естественно, — чуть не всплеснул вампир руками, но вовремя удержался. — Думаешь, хотя бы один из вечных согласился на испытание временем в одиночестве, вынужденный наблюдать, как его родные и близкие, его друзья, а затем их дети и внуки уходят один за одним? Думаешь, кто-нибудь согласился бы пережить своего лойде?
Джулиан выглядел искренне поражённым, но очень скоро взял себя в руки.
— Прости, Энди, я понимаю, что для тебя наша жизнь — тёмный лес. Но слышать подобные предположения тому, кто жил по этим законам с рожденья, немыслимо.
Каждому из нас в детстве рассказывают несметное количество сказок, в половине которых прекрасный принц встречает своего лойде. Каждый знает, какое это чудо, но только единицам доступно счастье вкусить кровь поющего. Невероятное стечение обстоятельств, удача, судьба, называй как хочешь. Но укусить предназначенного тебе судьбой из миллиардов живых существ, в общем, почти невозможно.
А вот Ласу повезло. Он отыскал тебя.
Джулиан налил себе немного чаю, позволяя мне блуждать в собственных мыслях и страхах.
— А ты боишься и трясёшься только потому, что один раз за вами будут наблюдать те, кто пережил эпохи. Вряд ли им так уж интересно, — хмыкнул он. — Всё дело в человеческих взглядах и нормах морали, которые ты усвоил с детства. Я могу тебя понять, но подумай обо всем шире…
Джулиан говорил что-то ещё, но я не слушал… просто не мог различить слова…
Я. Буду. Жить. Вечно.
По сравнению с этим дурацкая интимная подоплёка выглядела сущей мелочью.
— Энди, Энди, — засуетился вокруг меня старший омега. — На вот, попей.
В руках оказался стакан воды.
Наверное, для вампира во всем этом не было ничего особенного, кроме предвкушения новой жизни, благ, даров, почёта и уважения. Но для меня всё выглядело так, словно через пару дней мне предстояло отправиться на другую планету, о жизни которой я почти ничего не знал, и провести там ВЕЧНОСТЬ.