— А что, если члены Круга изменят решение теперь, когда тебя нет и некому защитить интересы Алияса.
— Не волнуйся, я взял с эд-ора слово, что, пока мы не разберемся в сложившейся ситуации и мой статус не станет понятен, он не позволит членам Круга обжаловать обговоренные ранее условия.
— Почему он поддерживает тебя?
Шайс набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул сквозь узкие ноздри. Отвечать на этот вопрос ему не хотелось — слишком зыбкой представлялась почва под ногами. Но Осана не раз доказала, что заслуживает доверия, уже не говоря о том, что она была Шайсу ближе всех в семье.
— Я пообещал ему кое-что, — уклончиво произнес он.
— Что именно?
Девушка всегда отличалась настойчивостью и деловой хваткой. Вот и сейчас она хотела знать все подробности не собиралась уступать.
— Осана, умерь пыл. Я и сам не знаю, сумею ли воплотить обещанное.
— Ты соврал эд-ору? — брови ее поползли вверх.
— Не соврал. Положился на собственную интуицию вкупе с логикой. Забыла, кем работал твой брат все это время?
— Могу я хотя бы узнать предмет обещания?
— Если пообещаешь в ответ, что это последний твой вопрос.
Торговаться драконы умели и ненавидели уступать друг другу даже в незначительных мелочах, что уж говорить о действительно важном.
И все же Осана кивнула — крыть было нечем.
— Я сказал ему, что знаю, как решить вопрос с потомством дракона, и приложу все усилия, чтобы этого добиться. Однако, я должен быть уверен, что пока я не могу посещать собрания, ничего в политике Круга не изменится.
— А ты знаешь? Подожди, ты же сейчас говоришь об однополых парах, так? — шёпотом, округлив глаза, требовала девушка.
— Я ответил на все вопросы и ты обещала, — он покачал головой, видя, как расстроенно исказилось лицо сестры. — Думаю, что знаю, — сжалившись, протянул он, — и если Духи не забыли о своих детях, то вероятность действительно есть.
Осана набрала воздух в легкие для нового вопроса…
— Поздно, — остановил ее Шайс словом и жестом. — Спокойной ночи, сестра.
И драконице не оставалось ничего другого как отпустить непутевого брата…
Той ночью Алияс снова летал, но больше его не тревожили порывистые ураганы. Его не кидало из стороны в сторону, словно подхваченный вихрем листок, не переворачивало через голову, заставляя кишки подступать к горлу, а легкие сжиматься от железных тисков, выдавливая дыхание. В этот раз он, поддерживаемый ветром, летал высоко-высоко в чистых небесах, цепляя кончики неприступных вершин.
Он видел Духов.
Молчаливые тени светились, словно драгоценные камни, сопровождая его в путешествии над застывшими в веках волнами Нагорий.