А потом принц решил, что фризиец погиб… что его не стало…
Даже себе Азул боялся сознаться в том, что творилось в его душе…
Подросток бросил еще один взгляд на шедшего рядом. Его взгляд все еще оставался острым и недоверчивым.
Так мы смотрим на интересного человека к которому тянет, но по необъяснимой причине мы не осмеливаемся подойти. Чего именно мы боимся?
Возможно, что человек перед нами достаточно силен, чтобы проникнуть в мысли и душу глубже, чем нам бы того хотелось. Может, мы боимся, что он окажется гораздо лучше нас и придется увидеть себя в истинном свете. Довольно неприглядном и мутном, словно сквозь грязное бутылочное стекло. Мы можем бояться насмешки и пренебрежения со стороны того, на кого хотим походить хотя бы отдаленно. А возможно, пугает то, что нас просто не заметят, посмотрев сквозь.
Азулу казалось, что взгляд Кира всегда был спокойным, когда он глядел в его сторону. Считает ли он принца достойным своего внимания?
Нет, Азул еще не был готов к таким серьезным откровениям, даже в собственных мыслях.
В воскресенье, в половине одиннадцатого, Кир и Азул спешили к дому Рин. Отыскав нужный адрес, ребята сразу поняли, что ее семья отличается от других не только наличием неугомонного подростка с далеко идущими планами и способностью править железной рукой собственными сверстниками.
Сверкая хитрой улыбкой, староста встретила их у невысокой беленой арки, где подростки маялись в ожидании одноклассницы. Сегодня они впервые увидели девочку в повседневной одежде: светло-зеленые бриджи ниже колен и простая светлая футболка с принтом непонятного большеглазого существа.
— Нравится? — спросила Рин, заметив, как мальчишки оглядываются вокруг, пока она вела их вдоль каменной тропинки, сложенной из осколков темно-серых камней, врытых в землю неровными краями.
— Очень необычно, — ответил за двоих Кир.
Чудо-сад не удивлял неиссякаемым буйством зелени, растущей повсюду, но выглядел словно отдельный остров — король среди аристократии, укрытый от глаз прохожих невысокими стенами, прячущими жилище Рин от посторонней суеты.
— Еще бы, — довольно отозвалась та. — Наш дом построен более ста шестидесяти лет назад моим прапрадедом. Он был самураем. Видите, вон там, слева от кирпично-красных рододендронов, небольшое строение?
Подростки кивнули.
— Это усыпальница предков. Самой старой табличке около четырехсот лет. Мы верим, что наши предки впервые обосновались здесь еще в конце тринадцатого века, в эпоху Камакуры. Письменных свидетельств не сохранилось, но легенды хранятся бережно и передаются из уст в уста. Это место называется Укромная поляна и именно здесь Мацумото Ичиго основал собственный дом…