До обеда их представили друг другу и та, воспользовавшись случаем, извинилась за отсутствие мужа — отца Рин.
Несмотря на то, что Кир провел среди незнакомого народа всего ничего, даже ему удалось уловить отголоски вины в том, как нервно молодая женщина дернула головой и отвела взгляд, словно будучи не в силах смотреть на главу дома, как чуть дрогнули ее сложенные впереди пальцы.
И секундой позже Кир убедился, что не ошибся в своих наблюдениях.
— Тебе не за что винить себя, Аризу. Твой муж и мой сын не впервые забывает о семье, полагая, что его работа может дать ему нечто большее. Не будем омрачать себе настроение. Наши гости прибыли из далеких стран и мне бы хотелось узнать, какое впечатление на них произвела Япония.
Облегченно вздохнув, мать Рин помогла дочери накрыть на стол и больше за весь обед не произнесла ни слова.
Она не напоминала каменное изваяние, как Мацумото Умэко, но казалась погруженной в собственные мысли, несмотря на то, что не забывала вежливо улыбаться, пока Кир и Азул делились мыслями о Японии, не забыв извиниться, если скажут что-нибудь необычное.
Рин сидела напротив деда и также внимательно внимала мальчишкам, не шелохнувшись ни разу, несмотря на неудобную позу на коленях за низким традиционным столом.
Парни находили такое долгое сидение настоящим испытанием, но ни один из них не изменил положения, стараясь выглядеть достойно в глазах учителя, который успел вызвать необъяснимое чувство уважение всего лишь за пару часов. И они, бесспорно, вздохнули с облегчением, выдавая признательность вежливым кивком, когда Мацумото Кацуро предложил сесть поудобней перед тем, как подали чай, и беседа потекла оживленней.
— Мне приятно слышать, что моя страна не оставила вас равнодушными, еще более согревает мое сердце ваш уровень владения языком. Вы так молоды и так прекрасно говорите на японском, чем не может похвастаться даже некоторая местная молодежь.
Подростки почувствовали себя неудобно из-за незаслуженной похвалы, ведь сенсей не мог знать, что хвалить следовало отнюдь не их, но небольшую систему, встроенную в уши и без труда адаптирующую нужную часть их мозга на восприятие и воспроизведение чуждого наречия. Хорошо, что ребята догадались заняться языком самостоятельно, это немного успокаивало совесть.
— Спасибо, — отозвался Азул и оба почтительно склонили головы.
— Они не напрасны, — отозвался дед Рин. — Из уст достойных молодых людей хотелось бы услышать мнение о кюдо.
Дальше разговор потек о необычном «будо» — боевом искусстве, с которым ребята познакомились раньше. Поделившись собственными наблюдениями, они принялись слушать историю стрельбы из необычно длинного лука.