Положение осложнялось еще и тем, что сегодня его вызвал к себе Твердовский и сообщил, что, может быть, Опалину придется поехать в составе вневедомственной комиссии к черту на кулички, чтобы расследовать одно крайне хлопотное и неприятное дело. Иван хорошо изучил начальственные «может быть» и понимал, что в данном случае 19 шансов из 20, что ему придется в ближайшее время покинуть Москву на неизвестный срок. А раз так, и дела его передадут другому, и новичков, и вообще…
Прямоугольник окна зачернила мгла. Опалин давно отпустил всех и остался наедине с бумагами, из которых пытался выжать хоть какую-то зацепку, чтобы разрешить дела в ближайшее время, но тщетно. Он сидел, таращась в исписанный лист, и чувствовал себя как человек, которого мало-помалу засасывает болото. Ему не хотелось курить, не хотелось двигаться, не хотелось думать. Это означало тупик.
Время застыло, и он застыл на стуле. Он понимал, что ничего не может делать, что ему остается только тыкаться во все стороны, как слепому котенку, и уповать, что Петрович отыщет осведомителя, который что-то подскажет, или кто-нибудь из бандитов совершит роковую ошибку, или…
В коридоре возле двери зарокотал голос Казачинского, который к кому-то обращался. Опалин поглядел на часы. Какого черта ему надо?
Дверь хлопнула, и Юра вошел, блестя глазами и улыбаясь во весь рот. Он был в форме, но без фуражки и тащил за собой на буксире девушку в коричневой юбке, перешитой из школьной формы.
– Вот, Лиза, это Опалин, Иван Григорьевич, – объявил Казачинский. – А это Лиза, сестра моя…
– Мы уже знакомы, – буркнул Опалин, собираясь спросить, зачем новичок приволок свою сестру в неурочный час и не думает ли он, что ему тут музей, куда можно водить кого пожелаешь. Но Юра не дал ему даже начать следующую фразу.
– Она видела няньку, ну, Резникову! Ехала с ней в трамвае, когда та сбежала от Смолова. Потом нянька вышла и долго кого-то ждала! И он пришел! Представляете, Резникова встречалась с милиционером…
И тут Иван понял, что мироздание на его стороне. Только что он малодушно застыл в оцепенении, чтобы не сорваться в штопор отчаяния, и вот – пожалуйста – он уже знает, что делала беглянка.
– Я ничего не поняла… – пробормотала Лиза, глядя на Опалина во все глаза. – Я была уверена, что вы… ну… следите за ней… А тут она вдруг в трамвае, и лицо у нее… как у кошки, которая съела мышь… И какой-то коротышка пытался бежать за трамваем, но упал…
– Вы, пожалуйста, присаживайтесь, – попросил Опалин. – И давайте по порядку: вы видели Резникову? Где именно она вышла? Вы можете описать человека, с которым она встречалась?