— Дядя, не смотря на все мои успехи, ты вчера легко доказал, что мне с тобой пока еще рано тягается. — Гуфар было раскрыл рот, видимо, чтоб возразить, но я спешно продолжил. — Препозит ее величества императрицы Византии — Моисей, мой хороший приятель. И именно он занимается, не лично конечно, закупками всего необходимого для дворца. А мне без тебя в голову не могла придти такая простая и удачная мысль — стать главным его поставщиком. Так что благодаря твоей подсказке, надеюсь свою оплошность исправить. Но есть сложности. Самая главная — я лично не могу этим заниматься. Понимаешь, на ближайшее год-два я уже навешал на себя столько обязательств, что заниматься поставками императорскому двору мне просто некогда.
— Ты знаешь, что своих детей у меня нет! Зато прочей родней Аллах не обидел. — С легкой усмешкой сказал Гуфар. — Бурхан и Закирия — твои шурины по отцу, которых я выбрал именно для ответственной работы я Константинополе. Можешь, не сомневается, я очень тщательно подходил к своему выбору — эти не подведут.
— А как на счет того, что их начальником будет родственник, чуть не вдвое моложе? И главное — через их руки будут проходить запредельные по их понятиям деньги…
— Главным в нашей семье был Али, а ты его преемник. Все знают про твое похищение, и про то, что ты вернулся сказочно богатым. Утопил боевой корабль Византии, расправился с пиратами. А уж теперь, когда всем известно, какую должность ты занимал…, вопрос старшинства отпадает сам собой. А по поводу соблазна присвоить чужие деньги — такого в нашей семье не водилось, а уж за этих парней готов поручиться.
— Дядя, ни за кого не надо ручаться. Просто пойми и передай ребятам, в случае воровства родственными разборками вопрос не ограничится. Ведь дело придется иметь напрямую с императорской казной, а казнокрадство в Византии расценивается как преступление против империи, и наказание за это одно — смерть. Так что любая "случайно" прилипшая к руке серебруха, — это пыточная, а затем и плаха. — Понятно я нагонял жути, но лучше, как говорится перебдеть… — И кроме того если они надеются обложившись бумагами, сидеть в моем особняке в центре Константинополя, то об этом могут даже не мечтать. Придется исколесить все Средиземноморье, просолиться до костей, принимая вместо ванны штормовые волны, а хорошая броня и верная сабля, заменит им на это время стило и бумагу.
Лицо Гуфара посерело, но взгляд остался тверд.
— Я обязательно поговорю с племянниками, и думаю, от своего намерения они не отступят. Но и ты скажи мне, не слишком ли ты сгущаешь краски.