...Полковник Пекка Пяллинен трое суток не спал. Так, подремал немножко сидя в землянке своего штаба. Уже около недели его полк держал оборону в лесу. Пекка был добросовестным работником войны. Туда, где в ротах оказались ощутимые потери, перебрасывал людей из своего небольшого резерва. Аккуратно и неутомимо укреплял позиции полка. В первый же день прибытия на этот рубеж обороны сам лично, с командирами батальонов осмотрел все траншеи, пулемётные и артиллерийские позиции. Везде приказал — докопать, углубить, замаскировать дополнительно. Хотя здесь всё уже было подготовлено вполне прилично. Но он любил всё доводить сам. До лучшего состояния.
После такой неутомимой и тщательной обработки огневых позиций полка даже идущий в атаку противник обнаруживал пулемётные гнёзда, артиллерийские позиции только во время их стрельбы. А когда был тяжкий налёт русской авиации, тот самый, после которого пили коньяк прошлой ночью, он, этот налёт, большого урона не принёс. Потому что противник, наблюдая линию обороны батальонов, ничего, кроме траншей, не увидал. Да и их, порой, только угадывал по продолжению видимых участков.
А все огневые точки, бревенчатые доты и позиции артиллерии были закрыты сверху сетками, заложены поверх сеток еловыми ветвями. Да ещё и засыпаны снегом. Люди ночь не спали после прибытия сюда. Все трудились, создавая маскировку, укрепляя позиции. Не выспались. Зато многие живы остались, а бомбы пропали у русских впустую, только лес переворотили. Потому как бомбили почти наугад. Обстоятельность и аккуратность выработались у него с годами долгой службы. Он и поседел со своими соратниками. С такими, как фельдфебель Хейкка или майор Салмио.
Может быть, излишняя его обстоятельность иногда и не позволяла его полку вырываться вперёд первым. И в учениях, и в разных переходах. А теперь и в войне. Наверно, потому он, уже полковник, опытный и бывалый, давно и командует своим полком. Его однокашники, да и те, которые много моложе, — тоже полковники — командиры дивизий и более крупных соединений. Полковник Экхольм уже командует войсковой группой. Другие... Но всё это Пяллинена не только не волновало, даже интересовало мало. Он, разумеется, хотел бы повышения, как всякий офицер. Но не ждал этого. Не следил за повышением других. Просто воевал.
Он, конечно, боготворил своего главнокомандующего. Гордился, что с давних времён воевал в его подчинении. Что личную награду имеет от фельдмаршала Маннергейма. Револьвер, вручённый ему, тогда ещё генералом, Маннергеймом в далёком восемнадцатом. В конце Освободительной войны. Гордился очень. Внешне, конечно, не подавал виду. И вовсе не ждал от главкома повышений за свою, очень добросовестную, упорную и отважную, военную работу. Просто воевал.