И тут начал кричать Темир. Пуля не убила его, падение тоже оставило в живых, но, ударившись о землю, парень поломался так сильно, что никакое воспитание не могло побороть страшную боль. Мухетдин же лежал неподвижно и был, видимо, мёртв. Солнце палило нещадно, и три коршуна уже закладывали круги на фоне выцветшего от жары неба. «Так всегда в этих горах, — подумал Новицкий. — Ночью замерзаешь, днём плавишься. Только крайности. Ровной середины нет и никогда, наверно, не будет».
— Абдул-бек! Ой-е, Абдул-бек! — крикнул Атарщиков.
— Ой-е! Что тебе нужно?! — отозвался белад.
— Твою жизнь! — рявкнул Новицкий, исходя слепой ненавистью.
— Я дарю её тебе с радостью, — долетел насмешливый голос. — Подойди и возьми!
Атарщиков посмотрел на Сергея с укором.
— Я хочу забрать раненого, — крикнул казак. — Он ещё совсем молод и не должен так мучиться.
— Если он достаточно взрослый, чтобы убить, может и умереть. Но, наверно, ты прав. Забери своего раненого, а я пока что займусь своим, и отдохнём от убийства.
Дауд сидел, привалившись к камню, тяжело дышал, уставившись в землю. Струйка крови вытекала из безгубого рта, стекала в дыру, где давно, до сражения под Левашами, была нижняя челюсть. При каждом выдохе кровь закипала пузырьками, и Абдул-бек понял, что его любимый нукер умирает.
— Что будешь делать? — спросил Дауд.
Слова его были невнятны, но бек понял сказанное.
— Подожду, — ответил он безразлично. — Потом попробую их убить.
«Подожду, пока ты умрёшь», — понял Дауд.
— Не надо ждать. Пусть гяур подойдёт. Я выстрелю, ты ускачешь.
— Я дал ему слово, — возразил бек, не слишком уверенно.
— Ты дал, не я. И помнишь, что говорил молла: Аллах не слышит клятвы, данной перед неверными.
— Хорошо, — ответил белад и потянулся к ружью Дауда.
Атарщиков с винтовкой в руке, косясь на валуны, за которыми прятался Абдул-бек, пошёл к Темиру, обходя врагов возможно дальше. Парень уже ослабел, впал в забытье и только стонал отчаянно. Одна нога его изогнулась под углом совершенно немыслимым. Последние шаги Семён пробежал, но только нагнулся к раненому, как Дауд выстрелил. Глаза его уже видели плохо, нечётко, и пуля пошла ниже, ударив казака в мякоть бедра. Он упал, но перекатился, перехватывая винтовку удобнее. Ошеломлённый Новицкий увидел, как из порохового дыма вымахнул всадник и понёсся вдоль склона, уходя за скалу. Бек понял, что Атарщиков жив, и не хотел подставляться под его пулю. Новицкий вскрикнул и пустился бежать.
— Вниз! — заревел Семён, корчась и зажимая рану. — Вниз! Там наши лошади! Вниз скачи, скалы его отожмут от гребня!