– Видимо, ещё один принц явился свататься к принцессе... – предположил он.
– Да. И мне нужно успеть... – девушка на миг замялась, а потом покачала головой. – Помочь ей одеться. Мой браслет у тебя?
Кивнув, Аладдин засунул руку в сумку, которую всегда носил через плечо. Она была небольшая, но вместительная, туда было удобно складывать всё, что попадалось ему в руки в течение дня.
– Конечно, он вот... – парень осёкся. Засунул руку поглубже, пошарил, нахмурился. – Я уверен, что клал его сюда...
Далиа молчала, глядя, как он копается в мешке. Он знал, о чём она думает. У неё это прямо на лбу было написано.
– Это был браслет моей матери, – произнесла она, и глаза её потемнели от гнева. – Ты на самом деле вор. Как я наивна!
– Нет! – воскликнул Аладдин. – Всё совсем не так...
Но Далиа не стала ждать его объяснений. Она исчезла в потоке людей, собравшихся, чтобы увидеть очередного принца, явившегося в Аграбу искать руки принцессы.
Аладдин стоял и смотрел в толпу со смешанным чувством надежды и бессильной ярости. Надежды на то, что Далиа вернётся, и ярости оттого, что она ушла, считая его вором. А это, хотя в целом было совершенно справедливо, в данном случае не соответствовало истине. Он на самом деле не знал, куда делся браслет. Юноша собирался уже последовать за убежавшей служанкой, но тут его чуть не затоптали шедшие строем барабанщики. Они мерно поднимали и опускали деревянные палочки, оповещая всех вокруг о появлении своего хозяина – принца Андерса из Сконланда.
Аладдин успел отскочить на безопасное расстояние, но заметил, что не все были столь же расторопны. Двое малышей застыли в ужасе прямо на пути лошадей с восседающими на них стражниками. Паренёк в отчаянии переводил взгляд с детей на солдат и обратно в надежде, что всадники заметят ребят и остановят коней. Но охрана не обращала внимания ни на кого, кроме принца, которого оберегала.
Аладдин застонал. Ему придётся снова вмешаться. Не мог же он просто смотреть, как малышей затопчут. Выпрыгнув на дорогу, он встал между первым всадником и детьми. Лошадь яростно заржала и встала на дыбы, замолотив по воздуху копытами. Сидевший верхом стражник закричал со злостью:
– Оборванец! Убирайся с дороги!
– Это кого это ты называешь... – слова сорвались с губ, прежде чем бедолага успел остановиться. Он захлопнул рот, но было слишком поздно.
Несколько стражников стали отталкивать его к стене. В этот самый миг из окна несколькими этажами выше кто-то выплеснул ведро помоев. Всё это угодило прямо на Аладдина, покрыв его с головы до ног кухонными отходами.