Аладдин повернулся и как раз успел заметить, как девушки, а с ними и еда исчезли за дверьми.
– Но я хотел есть, – заныл он. Своё недовольство выразил и возмущённо заворчавший Абу, вновь ставший обезьянкой.
Джинн бросил на Аладдина ехидный взгляд.
– «А что вы собираетесь приобрести в обмен на эту «очень дорогую» вещицу? – Вас», – воспроизвёл он тот дурацкий диалог.
– Меня неправильно поняли, – оправдывался Аладдин, но слова его звучали неубедительно. Оба знали, что речь идёт не просто о недопонимании. Это была настоящая катастрофа.
– Ты меня опозорил как волшебника, – укорил Джинн. – Если бы я знал, что ты до такой степени не умеешь вести себя с женщинами, я бы пересмотрел нашу стратегию, придумал бы что-то, дабы тебе вообще не пришлось разговаривать.
– Ну... – начал Аладдин, пытаясь придумать какое-нибудь оправдание.
Брови у Джинна чудесным образом поднялись за пределы лица.
– Так. С этим надо что-то делать. Вечером на празднике тебе представится ещё один шанс. И сейчас мне нужно, чтобы ты посидел в уголке и хорошенько подумал над вторым раундом. – Джинн указал в дальний угол башни, потом плюхнулся на длинный шезлонг и потянулся. – Я полежу здесь, закрыв глаза, и приложу все усилия, чтобы забыть о дневной трагедии.
Он устроился поудобнее, но через секунду снова сел, поскольку за окном в небе начался салют.
– О! – воскликнул маг. – Обожаю фейерверки. Торжественный приём – это здорово. Пошли! Аладдин кивнул. Теперь или никогда. Он покажет Жасмин, что это всё ещё он – тот парень, что ей понравился, только теперь ещё лучше. Он продолжит с того места, где их прервали в прошлый раз, найдёт ту искорку, что мелькнула между ними, когда он был просто Аладдином.
Только молодой человек не вполне знал, как.
К счастью, Джинн не собирался просто стоять в сторонке, предоставив ему барахтаться в неуверенности, как тонущему жуку – в воде. Он объявил, что новоиспечённому принцу следует отработать искусство светской беседы и поучиться науке обольщения принцесс. Под грохот продолжающегося фейерверка они отрепетировали простые способы завязать разговор и милые фразы, соответствующие этикету. По велению Джинна из воздуха возникли книжки, чтобы Аладдин смог прочитать о том, что творится в мире.
– Ей понравится принц, который много знает, – убеждал волшебник. – Доверься мне.
Когда просветительская часть была окончена, Аладдин дал себя умыть, расчесать и одеть. Когда они, наконец, явились на Праздник урожая, юноше казалось, что кожу ему начистили наждаком, волосы повыдергали, а одежды на нём было больше, чем на рыночном прилавке. Но вид у него по крайней мере был королевский. Так, во всяком случае, утверждал Джинн.