– Может, Аларик ее предал, а она его за это убила.
– Сомневаюсь, что волшебница, способная проклясть целый замок и оживить статую из плюща, стала бы пользоваться ножом, чтобы кого-то убить, – сухо заметила Белль. – А вот если, как ты и сказал, его убил кто-то знакомый, то это мог быть некто, знавший и моих мать с отцом. Кто-то, кто предал их всех.
Чудовище почесало шею огромной лапой – оно всегда так делало, если смущалось или недоумевало.
– И как это поможет нам найти твою мать? – спросило оно наконец.
– Не знаю, – призналась Белль. – И все же это все меняет – во всяком случае, для меня.
Возможно, мать не бросала свою дочь, быть может, ее мать убили или похитили. Белль ощутила странную боль в груди, как будто там таял кусок льда, а вместе с ним и обида, которую она неосознанно копила все эти годы. Все эти годы, говоря: «Нам с отцом прекрасно живется вдвоем», – она неосознанно пыталась защититься.
А ее мать, оказывается, никогда ее не бросала.
– Если твоя мать мертва, мы уже не сможем разрушить проклятие? – спросило Чудовище, стараясь говорить мягко.
– Не знаю. Понятия не имею.
Девушка вздохнула и продолжила листать дневник, ища какие-то зацепки.
– Вот послушай: «Третье апреля. Сегодня я стал отцом. Чарльз Алистер Поттс появился на свет сегодня утром. Чудесный здоровый малыш, а уж голосистый! Б. чувствует себя хорошо, она здорова, как одна из моих лошадок. Подумать только! В один прекрасный день мой сын и девчушка М. могут встретиться... Мне нравятся женщины постарше, может, Чарльз пойдет в меня!»
Белль выжидающе посмотрела на Чудовище, и то, как обычно, смутилось.
– Чип – сокращенно от «Чарльз», – сказала девушка.
– Да, – кивнуло Чудовище, по-прежнему не понимая, что смутило Белль.
– Мы могли бы быть почти одного возраста, – нетерпеливо пояснила она. – Ему сейчас пять – и всегда будет пять. Когда вас всех прокляли десять лет назад, ему было пять лет. Сейчас он был бы всего на несколько лет младше меня, если бы взрослел, как все люди. Если бы не стал... чашкой.
– А-а-а, – задумчиво пробормотало Чудовище. – Да, ему сейчас было бы пятнадцать. Мог бы стать моим слугой или отправиться на поиски счастья. Он... лишился возможности это сделать. – Хозяин замка вздрогнул – странная реакция, учитывая, что обычно он всегда был спокоен и собран, если, конечно, не ревел от ярости. Большие синие глаза его наполнились печалью.
Какое-то время они молча сидели в полумраке конюшни, глядя каждый перед собой, на дневник мертвеца или просто в никуда.
Наконец Белль и Чудовище одновременно поглядели друг на друга, явно пораженные одной и той же мыслью.