Розалинда явно сильно устала и замерзла с дороги и только-только начала согреваться, однако не стала ни возражать, ни жаловаться. С выражением мрачной решимости на лице волшебница запела.
Белль наблюдала за ней с удивлением. Розалинда оказалась сложным человеком... Не слишком добрая и сострадательная, она определенно была очень храброй и, раз приняв решение, которое считала правильным, всегда готова была идти до конца. Но ведь хорошие люди именно так и должны поступать. Да, Розалинда заблуждалась, делала ошибки и не всегда сдерживала свою силу.
«Это моя настоящая мама. Ну и что, что она не идеальна?»
В воздухе повеяло странным ароматом... Так пахнет свежая сосна и весна: не ломкие еловые иглы солнцестояния и Рождества, а мягкие, яркие, зеленые веточки марта.
Стоявшие на столе часы потянулись, словно просыпаясь после долгой спячки, зевнули, а потом начали увеличиваться, становясь всё больше и больше, пока не превратились в невысокого толстенького человека с усами. Пожалуй, он был немного бледен, но в остальном выглядел вполне живым и здоровым.
– Боже мой! – сказал Когсворт, разглядывая свои пухлые руки и шевеля пальцами. – Я... снова стал самим собой! А как же проклятие?..
Он спрыгнул со стола, увидел Чудовище и Белль и сразу же сообразил, что что-то тут не так.
– Это долгая история, – улыбнулась Белль. – Мы вам потом всё расскажем.
– Буду ждать с нетерпением, – ответил Когсворт, пожалуй, чуточку суховато. Идеальный мажордом: не позволил себе ни капли эмоций. Чудовище чуть улыбнулось.
Затем настала очередь Люмьера, превратившегося в довольно симпатичного, хотя и длинноносого малого. Едва обретя возможность двигаться, он немедленно отвесил поклон и расцеловал Белль в обе щеки.
– Ма cherie... – воскликнул он, улыбаясь от уха до уха. – Не знаю, как вам это удалось, но я с самого начала верил, что вы сумеете снять проклятие! -– Тут он заметил Чудовище...
И пожал плечами:
– Ну, что же, никто не совершенен.
Потом настала очередь миссис Поттс, и домоправительница принялась подпрыгивать и кружиться по столу еще до того, как закончила превращаться в человека.
– Честное слово! – восклицала она. – Где мой сын? Чип? Превратите Чипа!
Белль осторожно открыла стеклянные дверцы буфета, достала маленькую чашку и передала домоправительнице. Через несколько мгновений на руках у миссис Поттс сидел извивающийся всем телом пятилетний карапуз, слишком большой, чтобы держать его на руках.
– Чип! – вскричала домоправительница, прижимая сына к груди. Глядя на нее, Белль поняла, что миссис Поттс гораздо моложе, чем ей всегда казалось: просто домоправительница всегда держалась так подчеркнуто вежливо и говорила так уверенно, что производила впечатление женщины в годах. – Мы снова стали людьми! О, Чарльз...