Когда они проехали по мосту через речку и оказались в деревеньке, Морис почувствовал, будто у него с плеч упал тяжеленный груз. Да, они бежали, но впереди их ждало новое начало. Их дом, очень милый и полный солнечного света, стоял на самой окраине городка: при таком раскладе дым и шум, сопутствовавшие порой его работе, никому не помешают, к тому же никто не заметит, если его жена сотворит пару-другую заклинаний. Розалинда решила пока не афишировать, что она чаровница, и собиралась применять магию только для выращивания растений и исследований – до тех пор, пока мир снова не станет безопасным.
Дождавшись первой безлунной ночи, она разбила новый сад и трижды обошла его по кругу, двигаясь задом наперед и что-то напевая. Еще она посадила волшебный желудь и закопала старинный камешек и при этом тоже что-то пела. Морис наблюдал за всем этим, держа Белль на руках, и с тревогой размышлял о том, унаследует ли дочь магические способности. Он с недоверием отнесся к предсказанию Фредерика, дескать, Белль не чаровница.
На следующий день, когда взошло солнце и все могли видеть, чем она занимается, Розалинда принялась сажать розы, травы и снова розы.
Морис установил в ближайшем ручье колесо, чтобы закачивать воду для дома и полива сада. Он поставил на крыше маленькую ветряную мельницу и прикрепил к разным вещам на кухне ремни, сконструировал, например, самокрутящийся вертел и механическую ложку над плитой, чтобы облегчить работу по дому теперь, когда магию приходилось скрывать.
При первой же возможности маленькое семейство ходило в деревню, чтобы навестить старого друга, месье Леви. Старик обожал свою маленькую крестницу Белль, играл с ней, смешил и приносил девочке всевозможные гостинцы: книги, красивые зеркала и крошечные калейдоскопы. И все же Морис и Розалинда старались бывать в городе лишь по базарным дням, чтобы привлекать поменьше внимания, учитывая, что слухи про всех и каждого просачивались повсюду, как пролитый сидр.
Одним из немногих старых друзей, кто не побоялся их навещать, оказался Аларик, использовавший необходимость «выезжать лошадок» в качестве оправдания своих поездок в деревню за рекой – у него имелось королевское разрешение нарушать карантин.
Те дни, когда он приезжал, были веселым временем для всех. Морис и Розалинда пичкали друга вином и сыром, подтаскивали стулья поближе, усаживались и слушали, что нового произошло в королевстве с тех пор, как они удалились в добровольную «ссылку». Однако чаще всего вести эти оказывались нерадостными: лихорадка прочно угнездилась в беднейших городских кварталах, а те немногие, кто мог бы чем-то помочь – чаровники, ведьмы и им подобные, – пропадали.