– Ну, гражданин, что делать будем?
– Возможно, есть какое-то решение, товарищ майор? – спросил понимающе Алексей, майор поправил его:
– Гражданин майор. Решение-то… Вот наедут городские к нам, то роют что-то, то рыбу сетями, то драки, мусорят, леса поджигают. Одни проблемы с вами, городскими. Решение… Преступление-то у вас с отягчающими, водку, говорят, пили, стало быть, в алкогольном опьянении… Понимаешь? Не всё так просто.
Алексей понял. Он достал кошелек и выудил оттуда десять тысяч рублей. Майор покачал головой.
– Понимаешь, отягчающие…
Под руководством Алексея товарищи собрали все имевшиеся наличные средства в размере пятидесяти тысяч, майор скорбно посмотрел на деньги и кивнул:
– Но находки не верну. Народное достояние, понимаешь? Вот так, граждане, и чтоб больше тут я вас не видел.
В Пермь приехали под утро, усталые и расстроенные. Алексей про свою правоту говорить не стал. Надо было дать водки местному. В кармане у него лежал солярный знак, а в душе было желание увидеть Веронику и вместе с нею посмеяться над сравнительно благополучно закончившимся приключением. Только вот в те места Алексей ездить зарекся.
* * *
Вероника вышла на улицу. Прошел дождь, мелкий, грибной, давший воздуху запах листвы и еще чего-то влекущего, непонятного, земли или прелой листвы, цветущей воды и жизни. Город стал мокрым и блестящим, улицы чистыми, воздух прозрачным, почти осязаемым, как бы ни противоречили друг другу эти понятия. Она шла по асфальту, испарявшему влагу, и мечтала о дикой природе, о береге реки, о ёлках, машущих своими мохнатыми ветвями над темной водой, о мягкой траве, на которую не ступала нога не то что человека – коровы, о необычайной тишине звуков вечной земли. Еще она мечтала о человеке, которому бы посвятила всю свою жизнь, если бы эта жизнь понадобилась. Как услышав ее, в сумочке затрезвонил телефон, на экране высветилось имя Алексея. Она будто ждала этого звонка, не колеблясь ни секунды, провела пальцем по экрану.
– Вероника, – услышала она в трубке нерешительный, как всегда, голос.
– Да, Алеша.
– Ты что делаешь?
– Я дышу дождем.
– Но дождь уже кончился. Я вот и звоню, может…
– Конечно, Алеша. Может. Даже точно. Я в центре.
– Я еду.
В телефоне послышались гудки. Он ехал. А она не знала зачем. Но он был нужен ей, без него город был пустым, а жизнь – бессмысленной.
Они встретились на перекрестке, он поставил машину в карман улицы и вышел, весь неловкий, молчаливый, без цветов и коробки конфет. Но Веронике не нужны были эти опротивевшие предметы, олицетворяющие внимание, вечно присутствующие у всех мужчин, кроме двух – Станислава Николаевича и Алексея. И если у первого отсутствие этих фетишей знакомства и продолжения отношений означали его вечную занятость и одержимость работой, то у Алексея это были знаки замкнутости и робости. Так решила Вероника, и это было недалеко от истины.