Адское турне (Волков, Сидоров) - страница 30

Нужно было только найти украденную карту. Она много значила для их миссии. Куда больше, чем их собственные жизни. Они были готовы продать свои души – если они у их конечно были, хех! – кому угодно, если это понадобится для выполнения операции. Впрочем, души они и так уже продали, и этот покупатель был куда страшнее, чем обычный христианский дьявол. Император.

Отряд, перестроившись в боевой порядок, двинулся в ту сторону, куда вели следы автомобиля.

Бридж. Подземелья ужаса

Его держали в подземелье три года. И все это время он не знал, за что ему выпали все эти испытания и мучения. Что он такого сделал? Кому перешел дорогу? Кому насолил? Измеряя тесную сырую комнатку раз за разом – пять шагов от одной стены до другой и пять перпендикулярно, – он задавал себе эти вопросы и не находил на них ответа.

В первые дни заточения все его существование было пропитано ужасом. Безграничным, леденящим. Потом на смену ужасу пришло отчаяние. Оно душило, и порой становилось трудно дышать от его натиска. Но и отчаяние ушло, а его место заняла отрешенность. Пустая, пыльная, молчаливая.

Иногда небольшая створка в массивной железной двери раскрывалась и на пол падала еда – плесневелые куски хлеба, куриные обглоданные кости, вареная картошка, в особенные дни – печенье.

Он ел не спеша – время давно перестало существовать. В начале своего заточения он еще пытался отмерять его, ориентируясь на кормежку, но потом забросил это дело. Зачем? Надежда на спасение все равно уже умерла. Оставалось только ждать смерти в одной нескончаемой мгле ночи.

Воду он собирал со стен. Однажды ему кинули литровую пластиковую бутылку, в которой еще немного оставалось газировки. Сок он выпил, а бутылку приспособил для сбора влаги – у противоположной от двери стены ее скапливалось особенно много. За целый день получалось насобирать две бутылки. Воду эту он пил, иногда умывался, иногда вообще не притрагивался – в те дни, когда мысли о смерти затмевали собой все.

По нужде ходил в выдвижной железный лоток. Раз в три дня лоток задвигался в стену, а через некоторое время возвращался обратно – уже опорожненный.

Почему они не убьют его? Зачем держат? Для каких целей? Это пытка, самая жуткая из всех.

Он просто сидел в темнице, узник без прошлого, настоящего и будущего – ровно три года, пока однажды дверь не распахнулась настежь, впуская в его мрак нестерпимо яркий свет, и металлический голос не прошипел:

– Выходи! Пришло твое время.

Припев

1

Мы миновали небольшой холм, переправились через неглубокую речушку и оказались возле Болота. Небольшое поселение размещалось между двух возвышенностей, ловко уместившись на треугольной равнине.