– Хм. Ну и ладно, тогда его разбитое сердце останется на вашей совести. А я умываю руки, сами потом его пьяные сопли вытирать будете в каком-нибудь захолустном баре и выводить его из запоя.
– Однако! Неужто ты считаешь, что варианта только два? Разбитое сердце и злобный оскотинившийся циник?
– Почему два? Один! Просто злобный оскотинившийся циник уже прошёл первую стадию разбитого сердца и готов к нормальной жизни. Все же остальные пока ещё на пути к нормальному восприятию реальности.
– То есть ты считаешь, что любовь невозможна в принципе?
– Ну вот, мы и до любви окатились. Конечно, куда же без неё. Теперь надо вспомнитьвсех поэтов и то, как они любили, какие стихи писали своим дамам. И якобы делали они это из возвышенных чувств, а не из желания забраться под юбку. Давай расскажи нам о сонетах Петрарки, и Платоне с его вариантом любви и прочем-прочем, чем так обильно ездили по ушам долгое время всему человечеству. Кстати, мы можем легко проверить твою теорию. Знаешь как?
– Как? – легко поддался на запущенный крючок Бармаклей.
– А ты спроси у Лесовика, была ли его девушка невинна при первом их контакте.
– А ты думаешь, он смог это определить?
– Сложно не заметить кровь на простыне. Да и первое проникновение будет тогда для неё весьма болезненным. Ну? Было?
– А тебе не кажется, что это чересчур интимный вопрос, который не следует задавать кому бы то ни было.
– Так пусть он не и не отвечает, пусть он ответит себе. И поймёт, кто из нас прав.
Я стоял ни жив, ни мёртв, они так спокойно обсуждали мою личную жизнь, словно это какие-то лошади на бегах, на которых можно делать ставки. Ещё немного, и я уверен, они побьются об заклад. Хотя точка зрения Бармаклея мне импонирует больше, но вот по факту Сирано оказался прав, хотя мне хочется верить то не во всём.
– Ну вы ещё ставки сделайте, горячие финские парни! – возмутился Грум Бараш, похоже его мысли были весьма схожи с моими. Интересно, а что он думает по этому поводу, может и тут его мысли окажутся сродни моим?
– Да, что-то мы не то говорим, – первым покаялся Бармаклей.
– Пожалуй и я не совсем прав. Ведь есть же фраза, что все кто говорят, что любви не существует, когда-то любили, но им сделали очень больно.
– О! Хочешь поговорить об этом? – ухмыльнулся Бармаклей.
– Упаси бог! Ещё я свою личную жизнь в виртуале не обсуждал. Да и не делал мне никто больно!
– Ага, как же! Так мы тебе и поверили! – тут же подначил его уже Грум Бараш, – Небось влюбился по молодости в какую-то вертихвостку, а она тебя на хвосте вертела и в френдзону определила, чтобы можно было пользоваться в любое удобное время.