– Так, поскольку Алхимия пока осталась не удёл займёмся тайнописью. Ты конечно же обладаешь каллиграфией?
Я не стал разочаровывать учителя и мотать головой в отрицающем жесте. Я же помнил своё мнение по поводу каллиграфии – я хотел её изучать самостоятельно и выпросив себе пачку листов, с десятой попытки написал правильно букву «Х». После чего система всё-таки наградила меня необходимым навыком.
– Интересный выбор! Почему именно эта буква?
– В русском языке эта буква когда-то называлась «Хер», именно таким затейливым образом я пытался объяснить, что каллиграфией я не владею, но система решила иначе.
– Забавно! Выходит система мудрее тебя. Зато твои дурацкие шуточки привели нас к тому, что следующую неделю ты будешь заниматься тем, что будешь шлифовать каллиграфию. Без неё нечего делать в тайнописи. Для начала тебе надо нарисовать хотя бы весь русский алфавит, потом весь английский, потом весь арабский, потом весь иврит, потом… Потом подумаем.
И началась каторга. В детстве больше всего мне не нравилось учиться писать, а здесь опять то же самое. При этом не просто писать, а писать так, чтобы чётко выдерживать шрифты. Вырисовывать буквы на бумаге карандашом не так сложно, но нарисовать их правильно, с правильными утолщениями и нужными переходами – практически нереально. Хотя, как известно, упорство и труд всё перетрут и следующие две недели были посвящены каллиграфии. За первый три дня я умудрился кое-как начать работать с русским алфавитом. На латинский потратил два дня. При этом пришлось вырисовывать не один вариант, а сразу во всех известных мне шрифтах. Маг же мне периодически показывал незнакомые варианты шрифтов и дело продолжалось. Дальше пошли арабский, иврит, грузинское письмо, хинди, фарси, древнееврейский, финикийский, арамейский, клинопись, корейский. И в качестве последнего добивающего шага стали иероглифы. Китайские, японские, египетские. Это был лютый кошмар, особенно японские. Все иероглифы меня заставляли рисовать тушью тонкой кистью, и малейшее неправильное движение – иероглиф неправильный. В результате я чуть с ума не сошёл за это время, но освоил каллиграфию до уровня мастера. И, в конце концов, по словам мага, выяснилось, что справился я невероятно быстро. Он таких результатов ни у кого не видел и даже не слышал ни о чём подобном.
Каллиграфия давала ловкость. Плюс семьдесят восемь пунктов ловкости у мастера-каллиграфа. Весьма неплохо, на мой взгляд, но тратить на это две недели казалось просто каким-то издевательством. После каллиграфии изучение тайнописи особой сложности не представляло. Всё получалось наоборот как-то даже просто и в этой новой профессии для меня самым сложным оказалось запомнить все фигуры, руны и многосложные конструкции, которые придётся использовать. К счастью, все они примерно повторяли конструкцию заклинаний, только из трёхмерного вида перенесённые в изометрию на бумаге. Самое интересно, что параллельно с этим росла и профессия инженера. Весьма показательным моментом было то, что тайнопись позволяла мне фактически изучить заклинание, правда в плоском виде, но я знал, что потом, когда с меня снимут блокировки, я без проблем смогу повторить все заклинания, написанные мной на бумаге. Профессии тайнописца и инженера росли в паре и радовали меня чрезвычайно. Правда, на определённом этапе при росте тайнописца инженер расти перестал. Пришлось отдельно порисовать чертежи, чтобы добить вторую профессию до уровня мастера. Силестрий только диву давался от моего прогресса. Инженер давал плюс к интеллекту, а тайнописец к мудрости. Но плюс гипотетический, как я уже говорил. На эти две профессии ушла ещё неделя. Добил профессию алхимика до мастера. И в принципе я был готов к выпуску, по словам Силестрия.