– Хватит болтовни. Умрите уже, – резко усилил натиск подручный Бабы Яги. Чёрное пламя загудело, щит погас, и пламя практически накрыло дьяков, успев лишь обжечь. Они закричали от боли, катаясь по земле и пытаясь сбить его.
– Не при мне! – Выставил я ладошку вперёд, отклонив огонь в сторону и смахнув пот, что появился на лбу. Далось мне это нелегко. Силён мужик. Чёрт! Придется, похоже, выйти за рамки. Чёрт! Чёрт! Чёрт!
– Опа! – Прекратил Бармалей нападать, уставившись на меня. – И кто тут у нас? – Склонил он голову на плечо, рассматривая мою закоптившуюся форму школы под курткой.
– Просто прохожий, – пожал я плечами, готовясь нанести удар. Ведьмы перестали стоять в сторонке и начали готовить что-то массовое. Площадное проклятье?
– Могуч! – Причмокнул он. – Первый класс, а уже мастер. Жаль тебя убивать, но ничего не поделаешь, надо торопиться, а то и правда Муромец заявится, – оглянулся он на башню школы, что виднелась на другом краю города.
– Парень, беги, мы прикроем, – зашептал мне тот дьяк, что вёл переговоры с Бармалеем, встав рядом и обдав запахом жареного мяса. Его подчинённые были подле, готовые отдать жизнь за мальчишку, что им помог. Прикрыть ребёнка, сильнее их на порядок, но всё ещё дитя, а детей надо защищать, не щадя живота своего. Настоящие мужики. – Он магистр, тебе не справиться. Уходи, – попросил, потребовал он, еле стоя на ногах.
– Не сегодня, – отказался я и повысил голос: – Именем рода Ворожейкиных и правом, данным нам советом тысячи, я приговариваю семью Годуновых и тех, кто им помогает, к смерти! – разнёсся мой голос по всему городу. Ритуальная фраза была произнесена. Пути назад нет.
– Ё-моё! Ты ж родственничек Пандоры! А я голову ломаю, где видел тебя, больно уж мордашка примечательная. – Хлопнул он себя по лбу. – Она мне задолжала, – указал он на шрам через всё свое лицо. – Так что… – Вновь обрушил он на нас пламя, давя своей мощью и прижимая к земле. Щит я держал, но температура всё равно была адской. Одежда стала плавиться, запахло горелыми волосами, а я зашептал:
– Морена Чёрная, Морена Вечная, Морена Кровавая, Морена Всесильная, чьё имя – тьма, чья сила – ярость! Воздай Бармалею и Годуновым окаянным. Судом своим, карой своей. За всё зло их, неправду, за смерти невинных! Слово да дело, именем рода заклинаю!!! – прогремел мой голос громче грома в небе, несмотря на то что я шептал. И вердикт был вынесен, страшно закричали они, став медленно преображаться. Тень её силы накрыла это место. Две минуты жутких криков, и вместо магов стоят искореженные берёзы, что истекают соком, покачивая ветвями на ветру. Жуткое зрелище. Их лица до сих пор можно рассмотреть на коре.