И вот оказалось, что единственным человеком, который настраивал Сергея против Суслова, пытаясь возобновить былую неприязнь и даже вновь разбудить в нем ревность, стала Варя. Теперь она сердилась на Суслова, сердилась с горечью, с полным отсутствием логики.
Сергей же с удовольствием следил за Сусловым. И сам возвращался мыслями в леса, готовясь к новому походу.
В эти дни пришло известие об окончательном разгроме гитлеровцев под Сталинградом.
И это событие, разыгравшееся за тысячи километров от Нестерова, подняло его с одра болезни. В тот же день он поднялся с постели и начал подготовку к новому походу.
Лечивший его врач только развел руками, но аккуратно убрал все порошки и микстуры. А Сергей не задумывался над тем, что с ним произошло. Он просто видел перед собой снежные степи Приволжья, по которым теперь его боевые товарищи гнали немцев, видел их беспримерный подвиг и чувствовал себя обязанным им. Если удача Суслова оказалась намеком, что есть родник с живой водой и для него, Нестерова, то победа армии, с которой он чувствовал себя кровно связанным, была самой живой водой.
Он теперь был занят почти круглые сутки, и к началу марта у него все уже было готово к походу. Оставалось только назначить день. И день этот пришел. Однажды вечером он сказал Варе об этом.
Варя выслушала его молчаливая, замкнутая. Он видел, какого физического напряжения стоило ей это спокойствие. Потом спросила:
— Ты окончательно решил?
— Да.
— Даже если я не стану дожидаться, чем кончится этот поход?
Он молчал.
— Хорошо, можешь не отвечать…
В дверь постучали. Довольный тем, что тяжелый разговор прерван, Сергей крикнул, чтобы вошли.
Это был Суслов. Возбужденный, он не заметил угрожающего молчания Вари.
— Нет, ты подумай, — воскликнул он еще с порога, — подумай только! Они назначили меня начальником экспедиции вопреки тому, что ты старше по стажу! Нет, как это тебе нравится?!
— Да это же хорошо! — искренне ответил Нестеров.
— Глупости! — сказал Суслов. — Я так им и отвечу: назначьте Нестерова! Вот что я им отвечу.
— Напрасно, — заметил Сергей. — Я все равно ухожу, и, по-видимому, надолго.
— Тут есть и о тебе, — вдруг смутясь, сказал Суслов. — Вот.
Он протянул телеграмму. В конце ее было написано:
«Нестерову прекратить поиски алмаза ввиду бесперспективности площадей. Продолжать работы выявлению запасов вольфрамита указанию Суслова. Палехов».
Нестерова обидела даже не суть телеграммы, а канцелярская форма, в которую эта суть была облечена. Сергей уронил телеграмму на стол.
— Кто дал им право, основание говорить о бесперспективности? — медленно спросил он.