— Подожди минутку, я только уберусь немного! Я ведь тебя не ждала сегодня! — смутилась, должно быть вспомнив, какой в ее комнате беспорядок, и взбежала по лестнице на второй этаж. Там она перегнулась через перила и крикнула ликующим голосом: — Я тебя позову! — И исчезла.
Нестеров остался один. Некоторое время он разглядывал большую двухсветную комнату — переднюю, в которую выходили двери жилых помещений первого и второго этажей, заставленную большими деревянными ящиками с коллекциями проб. Потом с удивлением заметил, что в передней царит полный беспорядок. Деревянные ящики с образцами пород стоят среди комнаты, чемоданы сложены горкой у стены, переметные мешки навалены беспорядочной грудой поближе к дверям. Похоже, что здесь все подготовлено к отъезду…
В эту минуту отворилась дверь черного хода и две девушки внесли еще ящик и поставили его у стены, одну из них, коллектора Юлю Певцову, он узнал. Вторая девушка, в ватнике и штанах, присела на ящик, отирая пот, и сказала, выговаривая слова с открытым «а»:
— Не сильна я в литературе, никак не могу вспомнить, какому это гордецу бог приказал в наказание камни ворочать. Только и мне та же доля досталась. Узнать бы хоть — за что?
Юля сердито сказала:
— Глупости ты, Даша, говоришь! То называлось сизифов труд. А наш труд героический!
— Подумаешь, ка́менье…
— Ничему ты у нас не научилась, — насмешливо сказала Юля. — Оставалась бы уж лучше лесорубом. Ну зачем ты к нам перешла? За женихом погналась?
— Перестань! — сердито крикнула девушка. Потом медленно повторила: — Лесорубом… Много ты знаешь о лесорубах! — И сказала так проникновенно, что у Нестерова невольно защемило сердце: — Ты знаешь, как страшно убивать деревья? Режешь, режешь его лучковой пилой, а оно стонет, дрожит, потом упадет и вытянется, как солдат. Я столько смертей видела, пока уходила из Минска, что до сих пор опомниться не могу. Вот и в лесу… Опять стала о смерти думать. Лучше уж камни ворочать…
Нестеров кашлянул, и девушки оглянулись. Юля наклонилась вперед, чтобы разглядеть, кто стоит здесь.
— Сергей Николаевич?
— Я, Юленька, я…
Девушка подбежала к нему, протянула руку, потом быстро и крепко поцеловала в губы. В это время Варя показалась на лестнице и, смеясь, сказала:
— Ничего, ничего, Сережа, в такой день не грешно и поцеловаться. А вот Дашу не целуй, у нее жених есть. Ревнивый. Да ты и сам его знаешь… Лукомцев…
Нестеров протянул Даше руку и весело сказал:
— Ну, если Лукомцев, то поздравляю. Он чудесный парень!
— Чудесный? — Тут девушка вспыхнула и сердито сказала: — Да что он мне! Это же они все смеются…