Метрах в тридцати выше елки по крутому склону была отвесная скала. Алик добрался до нее: если бы даже Двойной Вибрам полез по стене, он должен был оставить под ней след. Но следов не было.
Алик озадаченно спустился к ели, вновь осмотрел ее. На коре со стороны реки, на уровне человеческого роста, была натерта или пропилена глубокая канавка.
Чикиндист стал спускаться вниз по кулуару, осматривая другие деревья, но только зря потратил время. Так, ничего не поняв, он выругался и зашагал в старый лагерь.
До вечера можно было успеть сделать еще одну ходку с грузом.
Через месяц Алик построил избушку. За это время несколько раз приезжали чабаны, подолгу смотрели, как он укладывает бревна сухостоя в сруб, пили с ним чай, с детским любопытством выспрашивали: как так, молодой мужик и собирается жить один. Ни жены у него, ни детей. Иди к нам в село, говорили, дом получишь, женишься, человеком станешь.
Алик посмеивался: «Построю дом, заработаю на калым, приеду за невестой». — «Где ж ты найдешь такую, чтоб без людей жить согласилась?» — смеялись гости.
«Объявление в газету дам!»
Было дело: и он когда-то серьезно подумывал об аульчанке: какая разница какой национальности его невеста, если там, за первыми детскими воспоминаниями был черный провал. Он — первый в роду и за ним право выбора, по какому пути идти потомкам, на каком языке говорить. Но чабаны были правы: та самая аульчанка, которая и за безродным женихом кинулась бы в город, никогда не поедет в еще худшую глухомань. Что ожидало самого Алика в ауле он уже знал наверняка: только правнукам перестанут припоминать, что они потомки безродного кызылбаши. Лишь город, в котором живут почти все, такие же безродные как он сам, принимал его на равных. Только там можно найти невесту.
Но до сих пор нормальных не попадалось: или пропитые, прокуренные мымры, которые без мата двух слов сказать не могут, или двинутые на удовольствиях и развлечениях шлюхи с завидущими глазами.
Вечерами Алик поднимался к скалам, смотрел в бинокль на реку. Почти каждый день в касках, в спасжилетах летели вниз по течению сосредоточенные плотогоны.
Чуть ли не каждую неделю тащились вверх-вниз по тропе потные ватаги туристов.
И снова он радовался, что построил избушку в стороне от тропы. Допекли бы хуже мышей городские шаромыжники с рюкзаками и гитарами.
Жилье получилось на славу: одна стена скальная, три других и крыша — из бревен. Вход в избушку был на два метра выше ручья. Алик сделал высокое крыльцо и бревенчатую лестницу до воды. Пора было резать траву: местами эфедра уже отцвела. Пора было браться за серп.