В Кремле, куда мы приехали к трем часам ночи, выяснилось, что помещения для женской половины нашей команды выделены в противоположном крыле дворца, чем те, что предназначались для нас, мужчин. И правильно: ведь ни одна из наших пар, включая Дарью Михайловну и Павла Павловича, еще не была венчана, а, следовательно, размещение нас не то чтобы в одном, но хотя бы в близкорасположенных помещениях считалось бы глубоко безнравственным. При этом, когда мы расставались, Дарья Михайловна шепнула мне на ухо, что она проследит за тем, чтобы с моей драгоценной невестой не случилось ничего страшного. И в самом деле, лучшей охраны для будущей императрицы и не придумаешь. При Дарье Михайловне постоянно находятся пистолет «Гюрза» из нашего времени, два браунинга, образца 1903 года, а также все ее умения лишать негодяев жизни на всех дистанциях – от рукопашного боя до дальности в сотню метров. С одной стороны моя комната одной стеной соседствовала с апартаментами Павла Павловича, а с другой – с комнатами Великого князя Михаила. Еще дальше располагались апартаменты Великого Князя Александра Михайловича, которого в семействе московского генерал-губернатора не любили, а только терпели. Так уж получилось, что Павел Павлович отошел ко сну сразу, а Великий князь Михаил напросился ко мне с бутылочкой коньяка немного перетереть за жизнь. А почему бы и нет? Сам я был слишком сильно возбужден для того чтобы уснуть сразу, и тоже решил расставить некоторые точки над «и». Ведь Михаил в самом ближайшем времени станет одним из самых близких наших с Ольгой родственников, и от его позиции будет зависеть очень многое.
– Ну что, зятек, – сказал он, разбулькивая коньяк по бокалам, – как дальше-то жить будем?
– Обыкновенно, – ответил я, принимая бокал из его рук и вдыхая острый, чуть смолистый аромат, – война закончилась победой, теперь нам надо выиграть мир.
– В смысле? – спросил Ольгин брательник, чокаясь со мной.
– В самом прямом, – ответил я, – одерживать победы в войнах у России еще с грехом пополам получается. Петр Великий унасекомил шведов, Елисавет Петровна – прусскаков, Екатерина Великая – турок, Александр Павлович – французов… А что было после этих войн, не напомните? Петр Первый закрепил за Россией половину Прибалтики, хотя если бы не распылялся, мог бы добиться гораздо большего, вплоть до ликвидации шведского королевства. При этом он еще ЗАПЛАТИЛ побежденным за отвоеванные у них земли. Вы представляете себе такой афронт – платить побежденным? Елисавет Петровна до конца войны с пруссаками банально не дожила, а ее преемник взял – и, как у нас говорят, слил результаты победоносной семилетней войны королю Фридриху. И все; в следующий раз Кенигсберг и Берлин мы брали уже в сорок пятом году двадцатого века. Единственная императрица, которая, кроме военных побед, добивалась политических успехов, была Екатерина Великая и то только потому, что воевали за нее генералы и адмиралы, которые разбирались в этом деле гораздо лучше своей императрицы, а она закрепляла их успех дипломатическими демаршами…