«Ах мадам! Вам идет быть счастливой,
Удивленной и нежной такой,
Безмятежной, свободной, красивой,
Вам неведомы лень и покой…»
Да-да-да, все это так и было… К каждый день приятно удивлял меня каким-нибудь сюрпризом. К покою я больше не стремилась – наоборот, мне хотелось ярко переживать все свои эмоции… Я постоянно была чем-то занята, но не рутиной, а интересными делами. И нежность цвела в моем сердце, сменив обитавшую там когда-то скептическую настороженность. Все мои беспокойства, остатки прошлых комплексов улетучились без следа. Я и вправду была свободна и независима – настолько, насколько только может быть свободна женщина двадцать первого века, попавшая в начало двадцатого… Свободен был мой дух, мой разум, не связанный никакими условностями этого времени. Я смотрела в зеркало и восхищалась собой. И уж конечно, все это мне очень шло… У меня было чувство, что я окончательно нашла когда-то потерянную себя. Словно замкнулся какой-то круг, и все встало на свои места…
Я обнаружила в себе много такого, о чем раньше не подозревала. Оказалось, что я могу быть милой и приветливой, могу производить приятное впечатление на незнакомых людей… Эх, а ведь когда-то меня за глаза называли «комком нервов» – наверное, за мой тяжелый характер и привычку цепляться к мелочам. Ну, а самое главное – выяснилось, что меня любят дети! А также то, что и я тоже… люблю их и умею с ними ладить. Вот это было действительно потрясающее открытие…
Дочери Николая очень привязались ко мне. Зря я думала, что для того, чтобы заниматься детьми, нужна особая подготовка. Ничего подобного! Главное, быть собой. Ведь дети чувствуют малейшую фальшь… Словом, девочки прониклись ко мне такой симпатией, что и дня без меня прожить не могли. Мы играли с ними в разные игры, много разговаривали. И все чаще веселый детский смех оглашал галереи Александровского дворца… Девочки так явно оживились, что их бонна стала смотреть на меня с некоторым благоговением, точно я какая-то чародейка. Они дарили мне всю свою любовь и привязанность, что были предназначены матери (которая, впрочем, будучи еще живой, держалась с ними достаточно холодно). И в какой-то момент я осознала, что расстаться с этими прекрасными милыми созданиями для меня теперь было бы совершенно немыслимо…
А уж как преобразился Николай… И мне это вовсе не казалось, так как многие стали замечать, что он как-то воспрянул духом за последние два месяца. Из-под защитного панциря с топорщащимися иголками начинал проглядывать живой человек со всеми своими достоинствами и недостатками. Злое колдовство рушилось – Темный Рыцарь все больше становился похож на Доброго Человека с Теплым Сердцем. Что, впрочем, не мешало ему оставаться при этом рыцарем и галантным кавалером. Он очень хотел стать хорошим царем, только не знал, как это сделать. Ну нет у человека командно-организационных способностей, и все тут. Если честно, я бы ему не доверила даже заведовать продуктовым ларьком, а тут огромная империя в одну пятую часть суши…