А толку? Даже «породнившиеся» между собой державы могут сцепиться между собой в такой ожесточенной войне, что только пух и перья полетят во все стороны. Ведь вопросы войны и мира решает не абстрактный «голос крови», а вопросы государственной безопасности и контроля над торговыми путями, рынками сбыта, а также источниками сырья. Еще я пока не стал говорить о том, что сразу после воцарении Ольги мы начинаем переговоры с Цынским правительством об аренде на сто лет всей Маньчжурии, а также об обретении полного протектората над Кореей. Такая информация преждевременна, но если все это удастся, то работы тут Евгению Ивановичу хватит буквально до конца жизни, и еще останется для его преемника.
* * *
12 июля 1904 года, утро. Владивосток, железнодорожный вокзал.
Командир особой отдельной Цусимской бригады морской пехоты полковник Новиков, Александр Владимирович.
Вот и заканчиваются мои славные холостые денечки. По прибытии во Владивосток нас (точнее, Ольгу) ожидало личное письмо от ее ненаглядного братца Ники, а вместе с ним – составленное по всем правилам признание ее предыдущего брака недействительным. Ее бывший благоверный в порыве раскаяния подписал такую страшную бумагу, что Николай просто не мог не дать разрешение на аннулирование брака сестры. Кстати, аннулирование – это не развод, так что теперь официально Ольга считается девушкой, которая никогда не была замужем… Также в письме было написано, чтобы мы скорее делали свои дела и прибывали в Петербург менять караул. А то Николай уже устал ждать, да и неспокойно что-то в Северной Пальмире…
Прочитав это письмо, Ольга тут же развила бурную деятельность, которая в основном заключалась в том, чтобы побудить меня еще до отъезда провести обряд нашего с ней обручения. Мол, иначе наша совместная поездка будет выглядеть просто неприлично. Ольгу поддержал Павел Павлович, сказав, что официальный жених Великой княгини – это статус, а уж жених будущей императрицы, то есть будущий принц-консорт, это статус в квадрате. А такие статусные штуки будут нам совсем не лишними, когда придется нагибать Петербург и в одних трусах строить на подоконниках высший свет Российской империи. Одной бригады моих головорезов для этого будет недостаточно, понадобятся еще факторы нематериального плана, и ни один из них не окажется лишним.
Итак, несмотря на всю мою нелюбовь к подобным мероприятиям, пришлось смириться и, натянув на морду маску показного благолепия, отправиться в Успенский собор Владивостока – исповедоваться и причащаться перед столь важным действием в моей жизни. Исповедь у нас с Ольгой принимал не кто-нибудь, а епископ Владивостокский Евсевий. Думаю, что в случае Ольги свою роль опять же сыграл ее статус, а вот я заинтересовал его преосвященство в силу своего происхождения и личных качеств. Вряд ли он ничего не слышал о пришельцах из будущего, которые сначала образовали временную колонию на островах Эллиота, а потом провозгласили вассальное России Великое Княжество Цусимское. А я, как-никак, и есть Великий князь Цусимский, собственной персоной. То есть опять же во главе всего тот же статус или все-таки интерес к людям, не укладывающимся в обычные рамки? Не знаю, не знаю…