Чем ближе к школе, тем теснее на тротуаре. Уже со всех сторон обступают меня мальчишки и девчонки с сумками, с портфелями, и просто с книгами в руках. И я вливаюсь в эту говорливую живую реку и вдруг решаю: зачем волноваться, предполагать, угадывать? Надо просто идти вместе со всеми мальчишками и девчонками так, как будто бы хожу сюда уже семь лет. Это моя родная школа. Такие же вихрастые, задиристые мальчишки. И такие же то насмешливые, то плаксивые девчонки. И ничего особенного не случилось.
Я пнул ногой палку, валявшуюся на тротуаре, взмахнул широко портфелем и решительно повернул в распахнутые настежь ворота школы.
Потом я часто вспоминал этот день. Связывал с ним многие и счастливые и грустные периоды в своей жизни. Сколько я тогда перебрал вариантов своего появления в классе! А ни один не совпал с действительностью. Началось с того, что у дверей класса меня встретила Ольга Федоровна Мясницкая. Еще молодая, низенькая, с очень строгим, как мне показалось, усталым выражением лица. Я уже разговаривал с ней, когда вместе с мамой приносил документы в школу.
— Новенький? — спросила она. — Вот и хорошо. Я сразу представлю тебя классу.
Пришлось идти вместе с учительницей, как первокласснику. Настроение и вовсе испортилось. Я пробурчал что-то, пытаясь выразить свое недовольство: Ольга Федоровна не обратила внимания. У нее тридцать пять учеников. Не подстроишься под настроение каждого. Она вошла в класс, пропуская меня вперед и чуть подталкивая рукой в спину. Поздоровалась с учениками и представила новенького, то есть меня.
— Прошу любить и жаловать, — сказала стандартную фразу.
Она окинула класс взглядом и увидела свободное место. Оно было единственным. Это я сразу заметил. Стол стоял недалеко от стола, отведенного для учителя, и за ним сидела тоненькая, с узкими плечиками и вздернутым носиком девчонка и бесцеремонно смотрела на меня. В глазах ее прыгали смешинки.
— Что ж, Сережа, тебе повезло, — сказала Ольга Федоровна, снова подталкивая меня в спину. — Садись с Ниной. Она у нас отличница. Очень серьезная девочка. Так что тебе будет спокойно.
А я, едва увидев и это единственное свободное место за столом, и эту капризно выпятившую губки, сразу вспыхнувшую ярким румянцем девчонку, растерялся и даже немного отступил назад, к Ольге Федоровне.
Та по-своему истолковала эту мою нерешительность и снова легонько подтолкнула в спину:
— Ты не бойся, Нина у нас не кусается.
В классе заулыбались.
— Ты что, недоволен? — спросила Ольга Федоровна.
— Почему же, — ответил я, поборов смущение, — очень даже доволен. Мы, кстати, знакомы. Живем в одном квартале, вчера виделись.