В милиции старшина спросил, здесь ли старший лейтенант Морозова Анастасия Ивановна. К нему вышла высокая, молодая женщина. Мягко сказала:
— А, старшина! Проходите.
Борю и Василия Степановича она пропустила в комнату, а меня остановила:
— Тебе чего, девочка?
Я попыталась объяснить свое появление:
— Он из нашей школы. Он ни в чем не виноват.
— Ну, посиди, — улыбнулась женщина. — Выясним.
Она усадила меня в коридоре на лавочку. Дверь в комнату осталась приоткрытой, и было слышно, о чем там говорят.
На вопрос, чей чемодан он нес и куда направлялся, Боря ответил:
— Мой. Домой шел.
— А где ты его взял?
— У Беловых.
— Так чей же он: твой или Беловых?
Анастасия Ивановна открыла чемодан.
— А откуда у тебя такие вещи? Может, все-таки не твой чемодан?
— Ну, не мой.
— А чей?
— Я же сказал: Беловых.
— Ты этого не говорил.
— Значит, забыл.
— Зачем же ты его взял?
Боря молчал.
— Зачем, спрашиваю, взял?
— Надо было, и взял, — потупясь, ответил он.
— Так же не делают: надо — взял.
— А как делают? — в голосе его слышалась обида. — Многое делают не так, как надо.
— Ты не преувеличивай. И не обобщай. Сейчас речь идет о тебе, о твоем поступке. И важно дать ему верное объяснение. От этого зависит многое. Может быть, и твоя судьба.
Анастасия Ивановна помедлила. И я представила, как она пристально вглядывается в стоявшего перед нею паренька, словно оценивая, что из себя он представляет, и решая, чем вызвать его на откровенный разговор. Вот она поймала на себе его сердитый, полный негодования взгляд и поняла, что ни слова правды от него сейчас не добьешься. Он переступил рубеж того мальчишеского упорства, когда, уверовав во что-то, парень будет стоять на своем, хоть грози ему всеми бедами мира, хоть умоляй. Трудный подросток. А я подумала: «Вот и Боря попал в трудные. Кто бы мог предугадать? Боря, который всегда возился с трудными, и не без успеха».
Анастасия Ивановна все еще пыталась добраться до истины:
— Вот ты сказал: чужой. Взял. Украл, что ли?
— Нет, зачем же так?
— Взял. С какой целью?
— Надо было — и взял, — снова повторил Боря.
В этом духе они проговорили еще с полчаса. Поняв, что у парня ничего не выяснишь, кроме этих общих, ничего не значащих, с готовностью произносимых признаний, Анастасия Ивановна решила отпустить его. Она протянула ему протокол.
— Распишись вот здесь, — попросила она.
— Вот здесь? — переспросил Боря и, взяв карандаш, вывел свою фамилию.
— Можешь идти.
— Что? — не понял он.
— Иди, — повторила Анастасия Ивановна.
— Куда? — впервые с искренним удивлением спросил Боря.
— Как куда? — не поняла его вопроса Анастасия Ивановна. — Куда тебе надо. Домой.