Выйдя за ворота, Ниёле уселась на траве возле мотоцикла и стала ждать. Она не сводила глаз с кривой, спускающейся вниз улочки, на которой самым заметным домом была желтая закусочная. На цементных ступеньках торчал какой-то старик. Опираясь на палку, он смотрел то в одну, то в другую сторону улицы. Возле его ног лежала серая, словно вывалянная в пепле, собака. Изредка она поднимала голову и бросала презрительный взгляд на кур, копошащихся в пыли.
Гинтас все не появлялся. Не могла понять Ниёле, почему не пошел он с ней на кладбище… И слова какие-то странные говорил… Она ломала голову, пытаясь оправдать поведение брата. «Может, он потому такой, что все время рос в одиночестве, сиротой? — думала девушка. — Если мы будем вместе, он изменится».
Не дождавшись брата, она встала и направилась к закусочной. Уже поднимаясь на крыльцо, услышала громкий мужской гогот. В большой неуютной комнате за столом сидел Гинтас с двумя парнями и пил пиво. Он что-то весело рассказывал, а его слушатели покатывались со смеху.
Ниёле остановилась в дверях. Смотрела на веселящуюся компанию и от растерянности не могла вымолвить ни слова. Первыми ее заметили парни и только потом Гинтас. Прервав на полуслове свой рассказ, он несколько смущенно поднялся ей навстречу.
— Уже? — коротко спросил, не выпуская из рук кружку с пивом.
Ниёле кивнула. Ее смущали любопытные и цепкие взгляды собеседников Гинтаса.
— Где такую красотку откопал? — спросил один из них.
— Сестренка, — с гордо-хвастливой ноткой ответил Гинтас.
Спрашивавший откинулся на спинку стула и захихикал.
— Мне бы такую сестренку, — донеслись до Ниёле двусмысленные слова.
Ниёле шла впереди, Гинтас чуть отставал. Его походка была расслабленной, как будто он здорово устал.
— Нашла могилу-то? — спросил брат, когда они остановились возле мотоцикла.
— Нашла.
— Что?! И памятник есть? И надпись? — удивился он.
Ниёле в упор посмотрела на него и, помолчав, ответила:
— Могила нашей мамы та, что всеми забыта.
Больше он ничего не спрашивал, только его рука, приглаживавшая растрепанные волосы, вдруг на мгновение замерла, а по лицу скользнула то ли дрожь, то ли тень.
Рявкнула педаль стартера, послушно зарокотал спокойно дремавший мотоцикл.
Гинтас оседлал его, повернув голову к сестре, спросил:
— Куда мы теперь?
— В Рудясу.
— Куда? — изумился Гинтас.
— В Рудясу, — повторила Ниёле. — Я хочу знать о своих родителях все.
— Еще что выдумаешь? — упрекнул Гинтас. — Прекрасно живешь у своих Кунчинасов, чего тебе еще надо? А в Рудясе ничего не узнаешь.
— Я хочу в Рудясу. Очень прошу тебя, Гинтас, — настаивала Ниёле.