И вот в дверях княжеского дома показался Гругис. Он постоял минутку, посмотрел на небо и ловко соскочил с каменного приступка.
— Я здесь! — крикнул Вилигайла, помахав рукой.
Княжич по-лосиному, грациозными прыжками пересек двор. Глаза юноши горели лихорадочным огнем, на щеках играл румянец.
— Живо запрягай коня! Я поеду в Медвегалу! Ты же оставайся тут и пригляди за Мингайле, — сказал Гругис, вцепившись в перекладину, на которой восседал старик.
— А с тобой кто же поедет?
— Обо мне не беспокойся!
Вилигайла слез с забора и снова повел за собой обоих коней — на этот раз к конюшне, где висели на стене седла.
Быстроногий конь Гругиса беспокойно переминался на месте, пятился назад, видно, возмущаясь тем, что ему не дали спокойно попастись. Старик перетянул строптивого коня по спине хлыстом. Животное обиженно присмирело. Когда младший княжеский сын вскочил в седло, конь не скрывал недовольства и, будто не зная, куда скакать, кружил на одном месте, прядал ушами и сердито крутил хвостом. И, лишь когда его пришпорили, рысцой затрусил в нужном направлении.
Глядя вслед удаляющемуся всаднику, Вилигайла с горечью подумал, что он больше никому не нужен и что его место сейчас не здесь. Надзирать за Мингайле — занятие не для старого воина. На своем веку он редко имел дело с женщинами. Все времени не было. Да и если бы Вилигайла обернулся на свое прошлое, то мог бы с уверенностью сказать, что самым надежным другом для него чаще всего был конь. Вместе они изъездили вдоль и поперек всю Литву, побывали и в чужих краях. А сколько раз Вилигайле доводилось устраиваться на ночь под теплым боком верного спутника. С конем он переживал радость побед, тот не раз спасал его от опасности. Стыдно признаться, но Вилигайла настолько привык к постоянной жизни в седле, что у него даже мягкое место загрубело и ороговело, как подошва.
Гругис давно скрылся из виду, когда возле конюшни появилась ветрогонка Гирдиле. Она как одержимая заметалась по двору, зачем-то набросилась на прислугу, не сводя при этом глаз с тропинки, по которой ускакал юный отпрыск локистского князя.
«Как бы она не вздумала пуститься вдогонку», — встревожился Вилигайла. Стараясь не попасться девушке на глаза, он увел коня Мингайле подальше от ограды, отпустил его пастись, а сам удобно устроился на поросшей густой травой кочке.
Немного погодя послышался громкий топот копыт. Со двора, оставляя за собой клубы пыли, вылетел на коне всадник. Это была конечно же Гирдиле. Ее можно было узнать по яркому полосатому платку, который она имела обыкновение носить на плечах. Завязанный узлом на шее, он сейчас полоскался на ветру, как боевой стяг.