Конь снова поскакал, но теперь он проявлял беспокойство, прядал ушами, шарахался в стороны.
Стал озираться по сторонам и Вилигайла, зная, что медведь — зверь коварный, любит нападать на лошадей, правда, лишь когда они одни, без человека. Видно, у того пестро-бурого хозяина леса были свои заботы. Вскоре всадник позабыл об этом приключении. Ведь это лес, и каких только живых тварей в нем нет, больших и малых, особенно летом, когда жизнь в дубравах бьет ключом, когда нужно вскармливать детенышей. Попался Вилигайле по дороге сохатый, который мирно пасся на лужайке, пересекла тропинку лиса, вскликнула над головой какая-то огромная птица. Но старик не обращал на зверей внимания — не на охоту собрался. Харчи у него были в котомке, напиться можно было из холодных родников, а конь мог сам найти себе корм — летом его вокруг сколько угодно. Но вот тропинка уперлась в речку Виркуле. На другом берегу четверо мужчин и женщина косили густую траву. Заметив всадника, они распрямились и внимательно посмотрели в его сторону: уж не чужеземец ли? Убедившись, что свой, успокоились и снова замахали косами. Конь бежал резвой рысью, мимо проплывали усадьбы, где когда-то жили люди. Несколько лет назад крестоносцы разорили дотла поселения, но сейчас они снова возродились к жизни. Вновь засеяны поля, паслись в загонах коровы и овцы, только домов почти не было видно: они затаились под кронами деревьев на опушках лесов, в чащобах или их заменили землянки. Вилигайла мог, конечно, найти здесь знакомых, ведь откуда только не приезжали люди, когда нужно было собрать силы перед дальним походом, но он продолжал ехать вперед — туда, где берет свое начало река Виркуле, где стоит на косогоре меж высоких лип старинная усадьба с аистиным гнездом на вершине дерева. Там живет такая же одинокая, как и он, женщина по имени Страздуне. Он завернет к ней в дом, поговорит по душам, подсобит по хозяйству, если потребуется. Нет, она не сестра ему и даже не родственница — это вдова друга, которого сразило насмерть вражеское копье в битве под Велюоной. Перед смертью он просил съездить к нему домой, рассказать, как все было, и передать холщовую котомку, в которую обычно жена клала снедь на дорогу.
Вилигайле доводилось однажды бывать под этими высокими липами, видеть это гнездо с тремя аистятами, Страздуне при встрече прослезилась, однако быстро успокоилась, вытерла слезы и сказала:
— Хвала богам! Главное, что он не дрогнул, не убежал, принял смерть, как мужчина.
Она оказалась моложе, чем предполагал Вилигайла. От разговорчивой, краснощекой женщины так и веяло здоровьем. Вилигайла слыл неисправимым молчальником, поэтому ему нравились женщины, говорившие за двоих. Страздуне же была не из тех, кому только дай повод помолоть языком. Она любила порассуждать серьезно — о загадках и странностях природы, о том, сколь непредсказуема и многосложна жизнь человека.