Спустя четырнадцать дней пребывания в Дувре, отец пришел с пристани в очень возбужденном состоянии. Он нервно потирал руки, глаза его горели под спутанными волосами, падающими на лоб.
— Я нашел средство передвижения. Его хозяин согласился довезти нас до ближайшего населенного пункта. Правда, мне пришлось отдать ему все деньги, что у нас были.
Эмили впервые за много дней оживилась:
— Мы уедем отсюда? — спросила она.
— Да, дорогая.
— Когда?
— Завтра на рассвете.
— Боже мой, боже! — ахнула женщина, — нам нужно собирать вещи. Дэзи, ты слышишь? Завтра мы уедем отсюда! Господи, ты услышал мои молитвы!
— Скорее всего, ему надоело выслушивать твои вопли, — пробормотала Кэролайн себе под нос, тихо, так что ее никто не слышал. Но так уж она была устроена.
Эмили схватила дочь за руку и потащила наверх, став вдруг необычайно деятельной и энергичной.
У Дэзи даже слезы на глаза навернулись от облегчения. Слава богу, все позади! Уже завтра они будут далеко от этого гиблого места и окажутся в безопасности. Нет ничего приятнее столь восхитительной новости.
— Мисс Рэйли, — продолжал Генри, глядя на свояченицу, которая осталась в комнате одна, — вам тоже нужно собираться. Берите немного вещей, чтобы не перегрузить судно.
— Я не поеду, — заявила Кэролайн.
Мистер Вайз вытаращил глаза:
— Как? Почему?
— Зачем? — женщина пожала плечами, — это мой дом и я не собираюсь его оставлять. Я родилась в нем, в нем и умру.
— Но мисс Рэйли…
— Я сказала: «нет», — отрезала Кэролайн, направляясь к двери, — я уже взрослая женщина и могу сама позаботиться о себе, спасибо.
Генри ничего не оставалось, как принять это к сведению. Мисс Рэйли была особой решительной, и ее невозможно было сдвинуть с выбранной позиции, которую она избрала. Сказывалась кровь, с этим ничего нельзя было поделать. Впрочем, упрямством было в той или иной мере подвержено все семейство Рэйли, во всяком случае, те, кого знал мистер Вайз. Некоторые признаки он начинал замечать и в собственной дочери, правда, это проявлялось довольно редко, но все же проявлялось.
До поздней ночи в доме продолжалась суета. Дэзи уже давно не видела свою мать столь оживленной. Ее горя и апатии как не бывало. Она активно собирала вещи и даже при этом что-то напевала себе под нос. Хорошее настроение было и у Лиз, она сияла.
Генри с трудом смог уговорить их лечь спать.
— Нам придется рано вставать, — увещевал он женскую половину семьи, — мы должны хорошо выспаться.
Дэзи послушалась и отправилась к себе. Она ощущала в душе необычайный подъем. Неужели, все закончилось? Следовало возблагодарить за это Бога.