Сегодня, к сожалению, химию вытеснила электроника. А все эти фотобумаги, реактивы, и пленки за несколько лет превратились в полнейший анахронизм. Это уже был даже не каменный век. А, самый настоящий мезозой. Впрочем, этот переход Анатолий в отличие от приверженцев пленки воспринял довольно легко и естественно. Для него, человека всю свою жизнь увлекавшегося радиоэлектроникой, это было привычным. С помощью компьютерных технологий работать над качеством снимков было намного легче. А для работы в редакции, где вообще суматошный стиль работы был обычным явлением, так вообще благо. Это было намного легче, проще и быстрее. В тоже время для реализации художественных запросов своей души новые подходы давали огромное поле для фантазии. Традиционную ретушь заменили электронные цепи, хитрые программы, этот самый фотошоп, и, понятное дело кнопки на клавиатуре. Теперь даже натуральные чайники в фото деле могут повысить качество своих снимков. В современной фотографии, стало больше инструментов, чтобы выделить главную деталь и линию в фотографии. Привлечь к ней внимание зрителя. А это тоже искусство. А видеть детали он умел. Ему об этом не один раз говорил его первый преподаватель, у которого он еще с начальной школы начал заниматься в фотокружке. Фотографировать могут все, а, вот в обыденном, привычном и примелькавшемся событии выделить детали, акцентировать на них внимание, не каждому дано. Живет, допустим, мужик самого обычного типажа. Ничем не примечательный, не выдающийся. Вдруг, в один момент буквально на секунду, проявится в нем эдакое, загадочное, нездешнее. И в этот самый миг, фотохудожник, который поймал это состояние, щелк! его на свой аппарат! Фотография сразу внимания привлечет свой необычностью. Уж давно и косточки этого мужика истлеют, а, снимок его так и останется в истории. Вон на войне, сколько полегло солдатиков. А вот повезло некоторым, запечатлел их заезжий фотограф — и все! Живыми навеки в памяти людской остались. Теперь смотрят на потомков с укоризной, мол, как вы страну то свою прошляпяли. На поруганье выставили. Только вот Толя о своей важной роли в истории, как то не задумывался. Свой вклад не преувеличивал. По врожденной скромности не накручивал свое эго.
Просто он в данный момент отдыхал, как и положено провинциалу в столичном граде. Порядком, умотавшись ходить по первопрестольной, где теперь на каждом шагу предприимчивые люди с деньгами открыли кафе и ресторанчики, он решил зайти и выпить чашечку чая. Возможно и что — нибудь покрепче. Но, в пределах допустимого. Слишком уж московские цены грызли тощий кошелек провинциала. Москва стремительно убегала от всей России в плане доходов населения. Похоже, таким образом, сознательная экономическая политика мегаполиса отсекала нищебродное «замкадье». Жрать хотели все, но самый лучший барьер в виде зарплат и цен позволял надежно изолировать голодранцев остальной страны от благ жизни. Голодный бунт в провинции не страшен. Подавить его раз плюнуть. Набьют смутьянам рожи, разбитой мордой в землю ткнут и все! А вот когда раззявит рты оголодавшее население столицы, это уже другое дело. Сметут все. Что прекрасно показали три революции в двадцатом веке. Поэтому, главная задача власти, если она желает удержаться за свое место, дать возможность среднестатистическому обывателю вдоволь хавки, возможность совокупляться, видимость безопасности, зрелищ и имитацию демократии. Например, в двадцатые годы прошлого века в Москве было довольно сытно и спокойно. ЧК без жалости ставили к стенке бандитов и грабителей, про контру разную и говорить нечего. По ней оттоптались со всей пролетарской ненавистью и беспощадностью. Хотя в это время во многих частях бывшей царской империи был страшный голод. Продотряды выгребали последнее зерно у крестьян и эшелонами гнали в мегаполисы. А всех недовольных можно и газком травануть, как мужиков в далекой Тамбовщине. Хлебом не захотели делиться вражины!