Еще одной заботой фирмы стали курсы по переподготовке расчетов по работе с обновленными системами. Это было вполне объяснимо для всех любопытных. Они были просто обязаны это делать, как и было принято во всем мире. Вон как американцы поступают. Приляпают небольшой датчик к своему истребителю, и, тут же рассылки для всех пользователей. Дескать, пожалуйте для переобучения, только за свой счет. И, ведь едут. А куда деваться? Иначе запрет на полеты. Если что — то случится, то амеры умывают руки, и, к расследованию причин аварии демонстративно не приступают. Вполне обоснованный подход. Здесь есть и другой аспект, который особо не афишируют, — они прекрасно знают, что делается у потребителей, чем дышат, и чего замышляют. Свои глаза и уши в самых продвинутых родах войск у партнеров, лучше всяких шпионов.
Но, то, что здесь, на бывшей рембазе, формируется целая армия ПВО для приближающейся войны на Балканах посторонним знать не обязательно. Понятно, что добровольцы, подписавшие контракт, знали о будущей войне. Дураков среди пэвэошников нет. Сопоставлять факты и анализировать они умеют. Для того, чтобы разбираться в сложных системах, надо иметь способность думать. Летчика на самом современном самолете не так легко уговорить ходить пешком. Каждый из них себя мнит соколом ясным, что среди туч носится на дюралевых крыльях. Вот только зенитчики могут заставить такого гордеца на парашюте спуститься с высоты на нашу землю, и побегать от поисковых групп.
О том, что им предстоит скоро командировка в одну из стран для отражения агрессии, добровольцам прямо не говорили. Когда с ними вели беседу вербовщики, то они Балканы, куда их готовят, ни разу не упоминали. Без этого было понятно, что скоро там будет очень жарко. Госдеп заранее начал готовить мировое общество к этой войне. В российских СМИ и телевидение все чаще начали выступать либералы с однотипными, заранее утвержденными в Госдепе США, заготовками на тему участия России в будущих событиях. Все эти «ухи мацы», «коммерсанты и новые» и прочие издания запугивали россиян. Они пугали тем, что именно Балканы в конечном итоге, стали детонатором кровавой мировой бойни в одна тысяча девятьсот четырнадцатом году. Россия, дескать, в то время, сделала огромную и фатальную ошибку, поддержав братскую Сербию. После убийства наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда заговорщиком Гавриилом Принципом, австрийцы выдвинули такие жесткие условия, что ни одно уважающее себя государство не могло их принять целиком.
Сербы, после страшного поражения от турок, и последовавшей жесткой оккупации своей страны изо всех сил боролись за возвращение своего суверенитета. Пользуясь тем, что Великая Сербия не могла уже сопротивляться, многие ее земли отошли воинственным соседям. Собирать их приходилось по крохам, либо договариваясь, а, нередко отвоевывая обратно. Нередко патриоты использовали террор против чиновников и политиков этих стран. На эти кровавые действия националистически настроенных сербов подталкивали боль унижения, обида за поражение, поругание национальной чести и гордости. Если Болгарии в конечном итоге независимость принесла Русская Армия на фарфоровой тарелочке с голубой каемочкой, то, сербам в большей степени пришлось выгрызать себе свободу от поработителей всех национальностей не жалея ни себя, ни тем более своих врагов. На милосердие никто не рассчитывал. Одна жестокость с обеих сторон. А время оккупации для южных славян оказалось весьма страшным. Честь сербов под давлением турок дрогнула и приняла ислам. Отказалась от православия, чтобы облегчить свою участь. Другая часть подалась в католики. Однако большая часть сербов, сцепив зубы, не смотря на постоянное давление, продолжала держаться за православие. К чести, сербские священнослужители в этих сложных условиях встали целиком на сторону угнетенного народа, поддерживали идеологов независимости. Поэтому сегодня сербы свою национальную идентичность связывают именно с православием. Если серб, то это значит, что ты православный. Если православный — значит серб, безо всяких полутонов. Вихлястых не любили не свои, не враги. Постоянная многовековая борьба за выживание заставила их быть жесткими с противниками, чаще всего — жестокими.