Жертва без лица. Девятая могила (Анхем) - страница 572

– Что, ты говоришь по-шведски? – спросил полицейский в форме и заглянул в свои исписанные бумаги. – А ты вообще из Ирака, или это тоже…

– Ты можешь выбросить свои бумаги, – сказала она.

Полицейский повернулся к Фабиану, вопросительно глядя на него.

– Ничего. Теперь допрашивать буду я. – Фабиан сел на свободный стул, поражаясь ее спокойствию. – Означает ли это, что ты собираешься признаться? – Она словно сидела и ждала именно этого момента.

К его удивлению, она снова кивнула.

– Убийства Карла-Эрика Гримоса, Адама Фишера, Семиры Аккерман и теперь последнее – Диего Аркаса. Значит, ты все признаешь?

– Меня удивляет, что Аркас мертв, хотя он, наверное, заслуживает этого больше всех. Помимо этого, ответ – «да».

– И ты собираешься сделать это на официальном допросе?

– Разреши мне сначала сходить в туалет. Я жду уже полтора часа.

Фабиан хотел было сказать «нет». Он не собирался выполнять ее требования, но не мог отказать ей в посещении туалета. Он отпер ее наручник, отстегнул его от стула, надел свободный конец себе на запястье и повел Аишу в туалет.

Он выбрал туалет для инвалидов. Во-первых, там не было окна в отличие от больших ванных комнат с рядом кабинок, а во-вторых, он мог привязать ее к вспомогательному поручню. Она только не могла достать до двери, чтобы запереть ее, но Фабиан клятвенно заверил девушку, что будет стоять рядом снаружи и сторожить, пока она не выйдет.

Тем временем он послал СМС Томасу и Ярмо, которые наверняка обедали, и сообщил им, что нашел ее и теперь намерен провести первый допрос. Он подчеркнул, что предпочитает провести его самостоятельно, но в то же время после обеда просит их вернуться обратно как можно быстрее.

«Никаких проблем», – ответил ему Томас спустя секунду, и Фабиан сознался самому себе, что полностью изменил о нем свое мнение. До этих пор он считал его спесивым жеребцом, который балуется анаболиками и начисто лишен аналитических способностей. Он никак не мог понять, как Ярмо выдерживает это и как Эдельман вообще мог взять его на работу.

Но за последние дни перед ним предстала другая картина. Томас, без сомнения, по-прежнему раздражал. Но он быстро соображал и мог сосредоточиться, как немногие. Фабиан был уверен в том, что именно Томасу, а не Ярмо пришла в голову мысль упаковать и забрать материалы расследования, чтобы ничего случайно не пропало. К тому же, по правде говоря, он, похоже, необычайно лояльно относится как к своим коллегам, так и к работе.

Фабиан в который раз посмотрел на часы. Прошло почти десять минут, и чувство, что его обвели вокруг пальца, становилось все сильнее и сильнее. Она подозрительно спокойна. Словно ей не о чем волноваться. Он что-то упустил? Лазейку? Выход, такой очевидный, что он потом не переживет, что не догадался?