Но, несмотря на все это, когда колеса коснулись посадочной полосы, Дуня почувствовала себя сильнее, чем когда-либо. Она почти ликовала. Она точно не знала, как все будет. С этой минуты она будет следовать своему собственному компасу. С этой минуты никто и никогда не сможет ею манипулировать. Ни какой-то там Хеск и ни какой-то там Карстен.
Не говоря уже о слизняке Слейзнере, который наверняка ждет, что она заползет обратно в свою скорлупу и подаст заявление о переводе в другой отдел. Но она меньше всего собиралась это делать. Наоборот, она останется в ожидании подходящего случая и будет для него как бельмо в глазу. И когда представится возможность, нанесет такой удар, что у него не будет никакого шанса даже понять, что на самом деле произошло.
Когда Карстен вернулся домой с огромным букетом, который едва пролез в подъезд, его ключ больше не подходил к замку. Что усилило его беспокойство, которое он испытывал целый день. Он попытался позвонить Дуне, но автоответчик сообщил ему, что абонент недоступен. Он сел на лестницу и стал ждать. Примерно через час все стало ясно: его мама позвонила из Силькеборга и спросила, почему грузовик со всеми его пожитками подъехал к их гаражу.
У статуи на площади Стюреплан Малин Ренберг потребовалось целых двадцать три минуты, чтобы подняться с заднего сиденья автомобиля, где после аварии шипел и дымился капот. Еще шесть минут ушло у нее на то, чтобы найти мобильный Фабиана и позвонить в службу спасения. Женщина на другом конце провода сначала сомневалась, достаточно ли критическая ситуация, но дала себя уговорить и вызвала им скорую.
Хотя рана Фабиана была не очень глубокой, он потерял свыше двух литров крови, и поэтому ему нужно было сделать переливание. Анализ показал, что у него первая группа крови, а значит, к сожалению, не подходит ни одна другая. Обычно больницы хранят большие запасы именно первой группы, поскольку ее можно использовать как замену всем другим. Но в эту ночь, несмотря на все предупреждения о гололеде, случилось крайне много ДТП, вследствие чего запасы в Южной больнице кончились. Поэтому Фабиана погрузили в искусственный сон, пока он ждал, когда найдут и привезут нужную ему кровь.
Тем временем Малин сделали экстренное кесарево, и бледного маленького мальчика весом 2773 грамма вынули и положили матери на грудь. Андерс, который успел приехать, имел честь перерезать пуповину, и скоро лицо мальчика порозовело.
После всех бесконечных обсуждений имени они, в конце концов, сошлись на том, что если будет мальчик, они назовут его Нильсом. Но когда Малин почувствовала теплое маленькое тело у себя на груди, она спросила Андерса, не согласится ли он на Луве