– Получается, в четверг или в пятницу?
Грейде кивнул.
– И хотя пока все вилами по воде писано, похоже, смерть наступила в результате кровопотери. На лице. – Он развернул обертку и сунул конфету в рот. – Если бы не крысы, из-за которых раны на лице оставались открытыми, он, возможно, был бы еще жив.
– Так что он должен быть благодарен?
– Ну, это как посмотреть.
– Если по плану жертва должна была умереть, крысы тут не случайно?
– Мне нужно больше времени, но не удивлюсь, если лицо намазали чем-то вкусненьким.
– Например?
– Мед. Селедочное масло. Печеночный паштет. Они едят практически все что угодно.
Зазвонил мобильник Фабиана. Это была Тувессон:
– Они нашли девушку.
«ПОЧЕМУ? СПРОСИ ФАББЕ».
Фабиан сидел напротив Тувессон в ее кабинете, уставившись в написанную от руки записку, и без конца перечитывал три слова. «Почему? Спроси Фаббе».
Более чем правомерный вопрос. Как он мог так глупо поступить? Он втянул невинную девушку в расследование и подверг ее смертельной опасности.
Теперь она была мертва, и преступник выразился яснее некуда. Метте Луизе Рисгор не входила в его планы.
– Датчане нашли ее в багажнике машины, – сказала Тувессон, сдерживая злость.
– А записка?
– Засунута ей в рот.
Фабиан закрыл глаза и ощутил, как его все глубже тянет вниз. То, что беспокоило его все выходные, стало фактом.
– Фабиан. Нет никакого сомнения, что расследование сделало большой и во многих отношениях значительный шаг вперед. Но цена… Этому нет никакого оправдания. У датчан теперь есть полицейский, который находится между жизнью и смертью, и убитая молодая девушка. Они обвиняют нас – шведскую полицию.
– Шведскую полицию? Это моя ошибка.
– Ты совершенно прав. Но я стою за своих людей. – Она посмотрела ему в глаза. – Хотя они отправляются в одиночные турне, не ставя меня в известность и не получив от меня добро. Но, конечно, это твоя ошибка, и тебе с ней жить.
Фабиан кивнул. Он не мог с ней не согласиться и задумался над тем, научится ли он когда-нибудь лучше предвидеть последствия.
– Я только что из Мальме. Они так же, как и мы, получили от датчан заявление. Мы с Бенгт-Оке Перссоном решили проводить единую линию и защищать наши действия. Мы пытались, несмотря ни на что, связаться со Слейзнером, но тот полицейский предпочел поехать совсем один, действуя на свой страх и риск вопреки всем мыслимым правилам, за что мы не можем взять на себя вину.
Фабиан четко понимал, куда клонит Тувессон. Она потребует вернуть бейджик и пропуск и отстранит его от следствия. Это единственное разумное решение. Проблема только в том, что ему было слишком поздно выходить из игры. Это не просто еще одно дело. Это дело теперь касается его лично.