Фабиан кивнул. Лилья пришла к тому же непростому выводу, что и он сам.
– Но тут находишь вот что, – она протянула синюю тетрадь с написанным от руки названием «Мой сонный дневник».
– Сонный дневник? Что это такое?
– Открой и увидишь.
Фабиан открыл тетрадь, исписанную от корки до корки. Текст шел с обеих сторон страницы. В правом верхнем углу каждой страницы стояли дата и время. Фабиан вслух прочел абзац:
Двадцатое мая 1994 года. 03:12. Бежал как можно быстрее, но все равно получилось как в замедленной съемке. Они подходили все ближе и ближе. Волки с острыми зубами. Подошел к лифту и нажал на кнопку. Но ничего не произошло. Постучал изо всех сил. Двери открылись. Слишком медленно. Они догнали. Я ничего не делал. Хотел, но не мог. Как парализованный. Только стоял и получал. Хотел плюнуть им в лицо, но не посмел даже этого. Самый младший, наверное, лет восьми, подошел и пихнул меня. Был совершенно неподготовлен, потерял равновесие и просто упал с обрыва…
Фабиан замолчал и поднял глаза от тетради.
– Значит, он записывал сны?
Лилья кивнула, взяла у него дневник и пролистала его до конца.
– Послушай вот это. Двенадцатое сентября 2001 года, 05:38.
Он лежал внизу, а я бил и пинал так, что мои белые кроссовки Nike стали красными. И все же я продолжал, пока лицо не перестало быть лицом.
Она посмотрела на него.
– Сам слышишь. Во всяком случае, он не вполне здоров.
Фабиан не мог не согласиться и рассказал о книгах о самопомощи, которые нашел в гостиной. Они договорились, что дальше Муландер должен основательно осмотреть весь дом в поисках следов. Они вышли из спальни, но на выходе из верхнего холла Фабиан вдруг остановился и повернулся к Лилье.
– А чердак ты проверила?
– Нет, здесь, похоже, нет никакого чердака. Я проверила все комнаты.
– Тогда для чего ему это? – Фабиан снял с гвоздя на дверной раме длинную узкую стальную палку с крючком на одном конце, выкрашенную в белый цвет.
Лилья пожала плечами, а Фабиан начал обходить верхний этаж, глядя на потолок. Она права. Ни в одной из комнат он не увидел чердачного люка. И только встав на стул и начав осматривать висевшую в холле люстру, напоминавшую перевернутый зонт, он обнаружил скрытый люк. С помощью стальной палки он потянул его вниз, и раскрылась крутая лестница.
По этой лестнице они забрались наверх и попали на темный чердак с таким низким потолком, что им пришлось очень сильно пригнуться. Когда Лилья зажгла свет, Фабиан отметил про себя, что совсем не понимает, что за человек Шмекель. Точно так же, как в его собственном доме на улице Польшегатан, этот чердак был оборудован под мастерскую, хотя и был значительно меньше, чем у Сони, и без слуховых окон. К тому же в горшках стояли чистые кисти щетиной вверх, а тюбики с красками были разложены по оттенкам. Здесь вообще не было ни следа того творческого хаоса, к которому он привык у Сони.