— Да, — кивнула Жанна. — Они здесь. Все наши альбомы: семейные, детские… я их не забирала. Здесь вообще все осталось, как было раньше… еще при папе. И… при Жене, — добавила она тихо. — Фотографии в нашей бывшей детской… А потом Женя там жила. Когда я замуж вышла и уехала… отсюда. Мамочка, ты потихоньку ешь! Нужно было, наверное, разогреть! — расстроенно сказала Жанна, глядя на мать, которая с озабоченным видом выскребала из кастрюльки остатки манной каши, видимо, сваренной еще вчера вечером. — Я сейчас пойду найду альбомы, а вы посидите с ней, хорошо? Я чайник поставлю… Последите, пожалуйста, чтобы она кипяток на себя… — Женщина быстро вышла из кухни, а Катя осталась приглядывать за той, из которой она собиралась вытащить как можно больше информации… Женщины, особенно одинокие и немолодые, так любят поговорить! Однако только не эта… нет, не эта!
Мать покойной Жени и живой Жанны увлеченно возила ложкой в блестящем ковшике, облизывала свое орудие и косилась на закипающий чайник, предвкушая еще и сладкий чай. Внезапно она в упор взглянула на Катю.
— Ты — не она? — спросила больная.
— Нет… — осторожно ответила Катя, боясь растревожить или расстроить мать Жанны. Чайник зашумел, засвистел, и Катя его выключила. Подумала, плеснула в чашку из заварника, стоявшего на столе, положила три ложки сахара и долила до половины, чтобы нельзя было неосторожно выплеснуть кипяток. Однако чашка все же показалась ей слишком небезопасной для женщины напротив, хотя та уже настойчиво протягивала за ней руку.
— Дай! — приказала она.
Женщина настырно и очень сильно потянула чашку к себе, но тут же отдернула пальцы — видимо, было слишком горячо.
— Да! — сказала она. — Да! Ты — не она!
— Жанна… — вполголоса осторожно позвала Катя. — Тут… ваша мама…
— Жанна… Жанна… Жанна… Нет! — снова по-птичьи просвистела мать неизвестно куда канувшей Жанны и вновь потянулась к чашке. — Женя! — Она еще раз осторожно ощупала чашку, а затем взяла ее и цепко обхватила длинными костлявыми пальцами. По ее лицу разлилось выражение блаженства от тепла. — Женя… не умерла! — сказала она. — Женя… здесь! Женя, Женя, Женя, Женя!..
— Жанна!.. — уже громче позвала Катя, не зная, что ей следует делать — попытаться отобрать у больной чашку с опасно горячим напитком или же просто быть наготове? Она не знала, как вести себя в подобной ситуации. Она никогда раньше не сталкивалась с подобными больными… Был бы тут Тим!
— Жанна там! — выкрикнула женщина и даже топнула ногой. — А Женя — здесь! Не надо, не надо, не надо!.. — быстро и тревожно залопотала она. — Не пускайте ее! Не впускайте! Закройте двери! Она… придет! — истерически взвизгнула больная. — Убьет! Убьет нас всех! — Она почти отшвырнула от себя чашку и закрыла лицо руками.