Прежде чем рассказывать, хотелось преодолеть в себе чувство собственной незначительности, ощущение, будто ты – точка на глобусе, который крутит этот кремлевский вождь. И дело даже не в словах Ленина, не в мыслях его, тут и возразить было можно. И, кажется, возражал. Но при этом, удивительная вещь, Ленин как-то незаметно, странным образом подавлял, овладевал душой.
Не мог тогда Нестор знать, что война с большевиками, прерываясь иногда на перемирия и союзничество, постепенно превратится в охоту и на него, Махно, как на зверя. Кровавую, страшную охоту. Но и тогда Нестор сохранит теплые воспоминания об этом человеке.
Глядя на Сольского и Шомпера, Махно вдруг начал смутно догадываться, что ему делать дальше. Прежде всего нужно отбросить все переживания, растерянность, боль от личной утраты. Это слабость. А слабых давят. Или подчиняют. Надо, избавившись от жалости к себе и другим, глядеть вперед. Определить свою цель и место в революции, как это ему исподволь подсказал Ленин.
– Чего молчишь? – нетерпеливо спросил Аршинов.
– Да вот, думки всякие… Понимаешь, он, конечно, великий человек – Ленин. Мозги как у Карла Маркса. С ним особо не поспоришь. Такие науки превзошел. Да если б только науки! Страну на дыбы поставил! Россию! Не шутка… Но вот одного не понимает – и, боюсь, тем подавятся большевики. Может, верх они и возьмут, потому шо сила. Но кровищи прольют море. А в конечном счете власть все равно не удержат. От я все и думаю, как бы его до правильной мысли повернуть!
– Какой? – в один голос спросили Шомпер и Сольский.
– Крестьян он не понимает… Ясное дело, с косой по травичке не ходил, за плугом не потел, корову в череду на зорьке не выгонял. Где ж ему крестьян понять? Он хочет переделать их на большевистский лад. Шоб они шо-то вроде пролетарьята были. Но ведь если крестьянина от земли оторвать – голод будет! Страшный голод!
– Ну и хорошо, – сказал Зяма, с трудом проглатывая кусок пирога. – Настанет наше время!
– Не, – покрутил головой Махно. – Никто не знает, чье время настанет, когда хлеба не будет!
– Подождите, подождите. – Шомпер потянулся за тоненькой картонной папкой. – Я тут кое-что выписал!
– У тебя, Исак Наумыч, я гляжу, на все случаи жизни цитатки заготовлены? – удивился Махно.
– А как же! Это необходимо. Я же лекции читаю. Познаю противника!.. Вот высказывания этого главы большевиков о крестьянстве.
– Ленина, что ли? – спросил Аршинов. – Так мы его всего от корки до корки изучили. И по крестьянскому вопросу тоже.
– Это совсем свежее высказывание. Слушайте! «У крестьянина две души: душа собственника и душа труженика. Это вытекает из его экономического положения. Надо эти две души выделить… И только тогда победим, когда будем отсекать собственнические устремления и поддерживать то, что является сутью труженика…»